Печать Древних (СИ)

Лицедей по-змеиному прошипел, в ладонях зажглась белесая энергия, он поднял глефу. Ширен сжал губы, поигрывая пальцами по плечу лука: хватит ли одной стрелы, всего одной, потому что на остальное времени не хватит, чтобы поразить и уничтожить дух.

Гробовщик промедлил, и Лицедей метнул глефу. Ширен увидел, как блеснула она перед тем, как пропасть в яркой вспышке под челюстью дракона. Зверь, покрывавшийся тёмной дымкой от места ранения, жалобно завизжал, спикировав к горам, и, обливаясь водопадами крови, пропал за ущельем.

Лицедей развернулся на пятках, его блеклые глаза пылали яростью. Скользнув по Ширену и Марию, и остановились на том месте, где только что стояла Террама.

— Что ж, — процедил он. — Святилище начинается с началом мостов… Что встали, охотники? В ущелье, убейте же их, наконец!

***

Тьма продолжала сгущаться. Единственный просвет — встреча с каштановолосой девушкой — исчез и омрачился. Тревога в душе росла, превращаясь в панику: выход Верон даже не мог представить. Сетей становилось больше, они были крепче и не упускали юношу из цепких захватов. Сила и власть Лицедея над сознанием росли, и теперь даже краем глаза Верон не мог увидеть, что происходило в реальном мире.

Он попался — нить, словно хлыст, рубанула по щиколотке и обхватила её, юноша рухнул. Запястья сдавило, дёрнуло ноги. Тень подняла Верона и подвесила на невидимую во тьме паутину. Лицедей появился напротив него, в чёрном балахоне, из-под капюшона светились зелёным глаза.

— Больше не убежишь, — спокойно произнёс дух. — С кем ты разговаривал? Кому проболтался о наших маленьких тайнах?

— Я её не знаю, — ответил, срываясь, Верон.

— Не знаешь? — протянул Лицедей. — Как она выглядела? Стой… И правда не знаешь… каштановолосая, молодая… красивая. Ну-ну, юноша, — он ядовито усмехнулся. — Я удивляюсь, как можно испытывать разом такой спектр эмоций: страх, паника, надежда… и похоть. Какие же вы, смертные, жалкие, слабые и глупые звери.

— Прекрати эти мучения, демон… Твоя ненависть жжёт меня…

— О, да, — произнёс Лицедей с удовольствием. — Вот она… ненависть. Но разве тебя не обучали именно ей, мальчик? Ведь именно с её подачи вы, коварные и жалкие, совершаете гнусные и бессмысленные поступки. Впрочем, я не демон, и нет во мне ненависти.

— Как раз наоборот, — Верон взвыл от боли. Он тяжело дышал, ярость волнами вскипала в нём. — Люди не способны на такие коварства, какое совершаешь ты.

— Будь у вас такая возможность, совершали бы. Вероломство, похоть, праздность, трусость — в этом все вы, — Лицедей снова издал смешок. — О, особенно трусость… тебе она знакома, мальчик. Тот старик, что привёл тебя ко мне, Ширен, тоже боится, страшно боится, и его страх звучит как сладкая мелодия…

Верон сдрогнул, зажмурился, думая, что сейчас пустит слезу — но ничего. Он поднял голову, с ненавистью посмотрел на духа:

— Демон!

— Я не демон! — крикнул Лицедей и подскочил к юноше. Зелёные огоньки пылали яростью.

— Разве духи поступают так?

— Поступают, когда велят обстоятельства, — прошипел Лицедей. — Я — спаситель мира, смертный! Это я раскрою вуаль Мощи Архилиоса, верну Потоку стабильность и принесу мир Цинмару. Я делаю всё, что мне велели, но вам, смертным, видимо, неведана жертва, великая жертва. Вы ноете и восклицаете — почему я должен за что-то платить, за что-то умирать…

— Спасти мир? — Верон истерично рассмеялся. — Ты только что говорил, что смертные жалки и ничтожны… а теперь — «спасти мир»!

Лицедей не ответил. Его огоньки превратились в маленькие точки. В реальности что-то произошло, и дух обратился всё внимание туда. Верон опустил голову и закрыл глаза. Кажется, он что-то увидел.

***

Тропинка в ущелье круто поднималась вверх, напоминая сливной канал, и этот фактор немного замедлил движение. Ринельгер вёл ослабленную Вирру, следуя за Михаэлем, и жалел суккуба — она шла босиком по острым выпирающим камням — чародей сквозь подошву чувствовал их.

— Если затеряемся в горах, — прошептал он, — то, считай, ушли от погони. Сбросили хвост.

— Не, — выдохнула Вирра. — Не тешь себя надеждой, дорогой мой.

— У меня был командир, — сказал Ринельгер. — Он жил надеждой, а без неё умер бы гораздо раньше.

— Всё равно умер.

— Все мы не вечны.

Михаэль остановился, опёрся на меч. Ринельгер дотащил Вирру до него, встав в один уровень с рыцарем. Ущелье кончилось и привело к жерлу спящего и давно остывшего вулкана. Края кратера немного заросли, и от них по четырём сторонам света длинные мосты вели к заброшенному храмовому комплексу. Поросшие плющом, мелкими деревьями и кустарником на куске застывшей лавы над бездной возвышались пять высоких башен, соединённых между собой террасами и лишёнными крыш залами. Четыре башни по краям служили и воротами — к ним вели потрескавшиеся мосты, а в центре находилась главная, выстроенная к крыше в нечто, напоминающее голову дракона. Время не пощадило постройку, и она лишь отчасти напоминала величественного зверя.

— Святилище Варолии, — произнесла Вирра. — Дракона Порядка, дракона Мощи, дочери и второго дитя Лерона.