Печать Раннагарра

— Детка, — обхватив ее лицо своими большими шершавыми ладонями повторял мастрим. — Ты жива! Моя девочка!

— Все хорошо, Джедд. Со мной все хорошо, — Ли прижалась к груди охотника, тщетно загоняя обратно заполняющие глаза слезы. Родной отец не любил и не переживал за нее так, как это делал грубоватый и необразованный охотник.

— Что здесь произошло? — разглядывая огромную черную прогалину в снегу, тревожно спросил Урхурт.

— Грелись, — мрачно ответил Касс, застегивая у плеча плащ.

— Понятно, — скосился на Джедда орк. — Я ж тебе говорил — не пропадут, а ты мне — замерзнут, замерзнут… Им, вон гляди, и дров не надо!

Касс из-под заломленной брови недовольно оцарапал его колючим взглядом, и Урхурт мгновенно умолк, подав знак одному из своих воинов, чтоб тот подвел к герцогу его коня.

— Олог, полезай к Тургу, — прогрохотал фэа-торн. — А свою лошадь герцогине отдай!

— Она поедет со мной! — голос Ястреба прозвучал почти угрожающе. И спорить с ним почему-то никто не стал. Даже Оливия. Сейчас он снова был похож на того жесткого и бескомпромиссного Ястреба, с которым судьба столкнула ее в пасти каменного дракона.

Стремительно взлетев на Мрака, Касс выжидающе протянул Оливии руку, пристально глядя в ее глаза. Безвыходно вздохнув, Оливия смиренно положила свою ладонь в его, позволяя Ястребу усадить ее впереди себя. Рука мужа обвилась поперек ее живота, прижимая к груди, и Ли почувствовала, что как-то разом напряжение, сковывающее мышцы мужчины, ушло, словно он до последнего не верил в ее добровольное согласие ехать с ним.

— Держись крепче, — у самого уха прозвучал низкий голос, от которого колкой волной по спине побежали мурашки. Ли чувствовала себя странно: ее бросало то в жар, то в холод, а тело становилось вялым и безвольным, как тряпка, когда Ястреб был так близко. А о его поцелуях лучше вообще было не вспоминать: они вынимали душу из той цельной и целеустремленной Оливии, которой она была всю жизнь, превращая в кого-то другого. В незнакомку, которой нравилось не думать ни о чем, сгорая в пожирающем ее пламени сладостного безумства. Было стыдно за свою бесхребетность, а взять себя в руки почему-то не получалось, и Оливия не знала, как объяснить подобное состояние: меткой ли, заставляющей реагировать на своего хозяина, или же низменной слабостью собственной плоти…

* * *

До поселка орков они добирались чуть больше часа, и это при том, что лошади скакали довольно быстро. Оливии оставалось лишь удивляться, как далеко, оказывается, их с Ястребом занесло ночью. Выбежавшая им навстречу Эстэль показалась Оливии неестественно бледной и совершенно несчастной. И только когда девочка прилипла, как пиявка, к спрыгнувшей на землю охотнице, а потом беззащитно ткнулась носом в обнявшего ее герцога, Ли поняла, как сильно она переживала их исчезновение.

— Где вы были? — уставившись на Касса своими огромными глазищами, спросила она.

— Держи, — герцог вытащил из-под плаща найденный в туннеле нож, и у Эстэ затряслись руки.

— Это папин, — голос девочки предательски дрогнул, а глаза наполнились слезами. — Где вы его взяли?

— Обнаружили в норе сфагов.

— А папа?

У Оливии все внутри сжалось, столько отчаяния и надежды было в вопросе девочки.

— А Нэсса пока не нашли, — погладил кудри Эстэль Касс. — Но теперь я знаю хотя бы направление, где его следует искать.

— И где? — кусая дрожащие губы, спросила Эстэ.

— Урхурт, — повернулся к орку Ястреб, — у тебя есть с собой карта Грэммодра?

— Есть, — кивнул фэа-торн. — Пойдем в хижину.

* * *

В домике Урхурта жарко горел очаг, уютно освещая скромное жилище, устланное теплыми шкурами. Орк, усевшись на одну из них, достал из-под вороха меховых покрывал свою дорожную сумку и, недолго порывшись в ней, выудил на свет скрученный в трубку кусок сыромятной кожи. Расправив его на полу, мужчина поманил рукой Оливию и Касса, а сидевшей в углу орчанке приказал подать тэккле и лепешек.

— Кстати, о еде, — скосился на хлопочущую у огня хозяйку. — О сфагах придется на время забыть.

Урхурт кисло скривился и недовольно поинтересовался:

— Ты с ними, что ли, тоже подружился, пока под землей ползал? Зургары, сфаги, кто следующий? Эдак нам скоро и жрать нечего будет! Каждая свинья станет приходить и говорить: «Не ешьте меня, я друг маршала Оттона».

Касс невольно улыбнулся. Уж с чем с чем, а с чувством юмора у Урхурта все было в порядке.

— Сфаги больны, — огорошил своим ответом орка герцог. — Орки заражаются гнилью именно от них.

— Дерьмо огра, — мрачно уронил Урхурт, после чего позвал одного из своих воинов и приказал сжечь все запасы мяса.

— Думаю, вам следует проверять все, что вы едите, — кивнул на принесенные лепешки Касс. — Сфаги — это только начало.

Урхурт бессильно развел руками, и взгляд фэа-торна перестал излучать веселье и беззаботность.

— Kеthаvеl, мы вымрем зимой, как мухи, если вся животная пища, что бегает по Грэммодру, отравлена Поветрием.

— Вы вымрете быстрей, если ты не предупредишь кланы о том, каким образом распространяется зараза среди орков.