Печать Раннагарра

— О, нет, герцогиня. Пожалуй, это моя личная слабость, и досталась она мне вовсе не от эгрэгоров, а от покойной матушки. Вы не обратили внимания, как трепетно ваш муж относится к детям? — резко сменил тему царь.

Оливия промолчала и постаралась ничем не выдать поселившейся в душе тревоги.

— Конечно же, обратили, — словно читая ее мысли, усмехнулся Магрид. — Вы знаете, что дети эрлов неприкосновенны? По закону любое покушение на их жизнь карается смертью.

— То есть жизнь обычных детей вас мало интересует? — вспылила Оливия.

Магрид развел руками, явно не терзаясь муками совести по этому поводу.

— Безусловная любовь к собственным детям у нас в крови, герцогиня. Когда могущественная раса эгрэгоров пришла в этот мир, у них уже были серьезные проблемы с потомством. Их женщины не способны были выносить ребенка. Если такое все же случалось, то чаще рождались уроды и чудовища. А вот нормальные дети, высшие аммонриары, появлялись крайне редко. Вероятно, постоянное смешение темной крови постепенно привело их к вырождению. И в этом смысле человеческие женщины стали для них находкой и спасением: полукровки, родившиеся от такой связи, странным образом получали от своих родителей все самое лучшее — красоту матерей и невероятную силу отцов. Стоит ли рассказывать, как относились к своим детям те, кто стояли практически на грани вымирания? Оливии в этот миг ужасно хотелось закрыть живот руками, чтобы спрятать от проникновенного взгляда Магрида зародившуюся в ней жизнь, но вместо этого она грациозно приподняла пальцами полы юбок и сделала вид, что желает, непринужденно беседуя, идти дальше.

— Но вот незадача, — заложив ладони за спину, Магрид последовал за Оливией, — эгрэгоры не смогли поднять руку на своих отпрысков, а нелюди на своих родителей — смогли… Дети темных порождений Раннагарра приняли сторону своих матерей, и эгрэгоры ничего не смогли с этим поделать, поэтому и проиграли…

— Я прониклась значимостью детей наследных эрлов для всего нашего мира, — резко оборвала царя Ли. — Что дальше?

— А дальше, герцогиня, — хмыкнул Магрид, — вы должны понимать, каким чудовищным ударом для вашего супруга стала потеря ребенка.

— Мы это уже проходили, — безучастно передернула плечом Оливия. — Сейчас станете напоминать мне о долге моей семьи пред герцогом? Я вас разочарую, Ваше Величество. Мой муж сказал, что я ему ничего не должна, поскольку не несу ответственности за то, что сделал мой кузен и жених.

Взгляд Магрида полыхнул алым, и Ли с ужасом поняла, что, кажется, ей удалось вывести монарха из себя.

— Вы рассказали ему о нашей беседе? — нехорошо прищурился царь.

— У добропорядочной жены не должно быть тайн от своего мужа, — мило напомнила Магриду еще одну запись из свода правил Оливия. — А поскольку вы упрекнули меня в том, что герцогу досталась нищая и плохо воспитанная шейна, я всеми силами стараюсь исправить эту вопиющую оплошность.

Нахмурившись, Магрид несколько секунд молчал, разглядывая Оливию с неподдельным интересом.

— Значит, родной дом с могилой отца, я так понимаю, вас не интересует, герцогиня? — применил запрещенный прием монарх, проверяя реакцию охотницы.

Ли судорожно сглотнула, вцепившись в поисках опоры в собственное платье.

— Дом женщины там, где находится дом ее мужа, — выдавила из себя она, — а мой отец всегда будет жить в моей памяти, Ваше Величество.

— Я вас недооценил, — неожиданно улыбнулся Магрид, самодовольно потерев рукой подбородок. — Пожалуй, Кассэль должен быть мне за Вас благодарен.

— Что? — не уловила ход мыслей царя Оливия.

— Не надо на меня так смотреть, милочка, — насмешливо фыркнул венценосец. — Не заставь я его жениться — он по сей день бы посыпал голову пеплом и загонял слуг под плинтус, а Вы, герцогиня, якшались бы с грязными потнючими мастримами и лупили бы белок с одного выстрела в глаз. И посмотрите на себя теперь!

— Это все, что Вы хотели мне сказать? — еле сдерживая рвущийся гнев, сжала губы Оливия. — Если Вы закончили, прошу отвести меня к моему мужу. Неприлично замужней женщине так долго оставаться наедине с посторонним мужчиной, даже если это царь.

— М-м, — довольно протянул Магрид. — Как рьяно Вы защищаете его честь и интересы! Это же замечательно!

Непонимающе моргнув, Ли настороженно посмотрела на монарха.

— Вы прямолинейны и просты, как эта стена, — похлопал ладонью по отштукатуренной поверхности Магрид. — Ваши врожденная честность и порядочность просто не позволят вам отказать Кассэлю в его законном праве на наследника. Это все, что я хотел узнать. Значит, в итоге я все равно получу то, что мне нужно!

— Вы правы, Ваше Величество, моя совесть никогда не позволит мне совершить подлость по отношению к супругу. А вот в чем я могу или не могу отказать герцогу — Вас совершенно не касается. Хотя в любом случае, лично Вы не получите ничего!