Печать Раннагарра

Ли, совершенно забывшая о щедром подарке орков, испустила восхищенный возглас, когда лошадь, почуяв приближение хозяйки, громко заржала.

— Исилми, красавица, — прижавшись щекой к морде животного, Ли ласково об нее потерлась и запустила пальцы в шелковистую гриву.

Касс, не в состоянии пошевелиться или вздохнуть, зачарованно смотрел на тихо воркующую с лошадью девушку. Такой Оливию он еще никогда не видел: нежной, ласковой, шепчущей бессвязные глупости и блаженно улыбающейся. Такая Оливия рождала в душе что-то невыносимо горячее, заставляющее сбивчиво биться сердце и мышцы сжиматься в тугой напряженный комок.

— Детка, нам пора выезжать, — окрик Джедда разрушил очарование. Касс раздосадовано вздохнул, когда Ли, легко запрыгнув в седло, тихо поинтересовалась:

— Ну что, выдвигаемся?

Взмахом руки герцог подал своим людям знак, и воины, мгновенно перестроившись, заключили Оливию и Касса в своеобразный эскорт.

Колонна еще не успела выехать за ворота, когда из дома выбежала Грасси, горестно и беспомощно всхлипнув вслед отъезжающим путникам:

— Джедд!..

Босая, бледная, простоволосая, она глазами, полными слез, смотрела в широкую спину мастрима, судорожно прижимая ладони к дрожащим губам.

— Ты что, не сказал ей? — удивленно поинтересовался у охотника Ястреб.

Джедд тяжело покачал своей рыжей головой, бросив виноватый взгляд в сторону девушки.

— Не смог, — пробурчал он.

— Мы подождем, — Касс легко хлопнул коня Джедда по крупу, разворачивая в обратную сторону.

Мастрим пустился вскачь, а когда поравнялся с отчаянно глядящей на него Грасси, резко наклонился и, обхватив девушку рукой, порывисто прижался к ее губам нежным и страстным поцелуем.

— Ты что же это босая выбежала? — ласково пожурил швею Джедд. — И плакать не надо. Слезы в дорогу удачи не приносят.

— Не буду, — прерывисто вдохнув, вытерлась рукавом Грасси.

— Ты за мальцом присматривай, пока нас не будет, — вновь поцеловав свою рыжеволосую зазнобу, шепнул Джедд. — Шустрый он, ты же знаешь. Ну, все, беги в дом, а то я уехать не смогу.

Грасси покорно кивнула и, непрестанно оглядываясь на охотника, нехотя поплелась к дверям особняка.

Ли случайно повернула голову в сторону Ястреба и застыла, не в силах отвести взгляд от его лица. Он смотрел на прощавшихся влюбленных, и на губах мужчины блуждала легкая улыбка: светлая, добрая, кардинально менявшая весь внешний облик грозного герцога. Его зеленые глаза лучились теплом и пониманием, и в этот момент он был похож не на свирепого, вечно всем недовольного нелюдя, а на человека, умеющего сопереживать чужому горю и искренне радоваться счастью других.

* * *

Ястреб оказался прав: за пределами измерения Рашш над клубящимся туманом котлованом Золотой долины нависало глубокое темное небо, налившееся тяжестью свинцовых туч.

Пронизывающий ветер ударил в лицо запахом осени: лесным мхом, прелыми листьями и мокрой дубовой корой. Осень пахла сырой землей и уставшим солнцем, разливая по воздуху аромат печали и светлой грусти — пряный, пьянящий, покорный…

Ли понуро смотрела на голые, зябко жмущиеся друг к другу деревья, еще острее ощущая после разительного контраста с Азаандаром холодное дыхание медленно умирающей природы. Оливия не любила позднюю осень, она нагоняла на нее уныние, хандру и тоску, поэтому девушка всегда с нетерпением ждала, когда ледяной ветер с севера принесет с собой первые морозы, сковывающие хлюпающую под ногами грязь и покрывающие бурую землю девственно-чистым полотном белого снега.

— Возьми мой плащ, — подъехавший вплотную к Оливии Касс критично осмотрел одежду девушки, найдя ее, очевидно, неудовлетворительной.

— Мне не холодно, — Ли вывернула меховую подкладку своего плаща, демонстрируя мужу его надежность. — Марси и Фэлис хорошо обо мне позаботились.

— Мы будем ехать заброшенными тропами, вдали от основных дорог, поэтому ночевать придется в лесу, — озвучил причину своего беспокойства Ястреб.

— Мне не привыкать, — буркнула Ли, ласково погладив свою кобылу, косо поглядывающую на громко фыркающего Мрака. — От кого мы прячемся?

— Не нужно, чтобы Магрид знал, куда я направляюсь. Для всех — мы заперлись в столичном особняке и никого не желаем видеть.

— А если он пришлет тебе письмо с требованием явиться в Арум-Рисир?

— Значит, я его проигнорирую, — покривился Касс. — Я обиделся, — немного подумав, заявил он.

— И как долго ты сможешь обижаться? — проницательно поинтересовалась Ли.

— Через пару месяцев он начнет брать мой особняк приступом, — герцог произнес это так просто и буднично, словно его дом едва ли не через день ожесточенно штурмовали.

— И возьмет? — тревожно замерла в седле Ли.

— Нет, — самодовольно усмехнулся Ястреб. — Он хоть и очень сильный маг, но не всемогущий. Защита запитана на моей крови. Магрид не в состоянии ее разрушить.

— А если он пришлет в дом гонца? — не унималась Ли. В доме остался Лэйн, и больше всего Оливия боялась, что царь может добраться до ребенка.

— Успокойся, — Касс повернулся к охотнице, и теперь предельно серьезно и внимательно смотрел в ее лицо. — В дом никто не войдет. Лэйн в безопасности. Дай свою руку.