Педагогическая непоэма. Есть ли будущее у уроков литературы в школе?

Сегодня мы становимся свидетелями принципиально нового этапа: выходят книги, дающие строго объективное изложение того, что было, во всей сложности и многокрасочности. На смену тезе и антитезе приходит синтез. Убедительный тому пример – многие книги серии «Жизнь замечательных людей». Назову лишь некоторые из них: новые биографии Льва Толстого, Максима Горького, Алексея Толстого, Бориса Пастернака, Михаила Булгакова, Владимира Высоцкого. Но, малотиражные и дорогостоящие, они учителям словесности не доступны.

В прежние времена серьезные, глубокие книги о литературе издавало для учителя «Просвещение». Назову лишь три из них. Биография Пушкина, написанная Ю. Лотманом и изданная тиражом 400 000 экземпляров, его же комментарий к «Евгению Онегину» – 140 000 экз., книга А. Жук «Русская литература второй половины XIX века» – 350 000 экз. И все это по очень доступной для учителя цене. Теперь такие книги выходят крайне редко мизерным тиражом и по дорогой цене. Но можно ли просвещать ученика и не просвещать при этом учителя или сводить его просвещение лишь к методическим комментариям и учебникам?

Вот выразительный пример. В 1990 году «Просвещение» выпустило двухтомный биобиблиографический словарь «Русские писатели». Тираж 350 000 экз. В 1998 году в том же «Просвещении» выходит двухтомный биобиблиографический словарь «Русские писатели. XX век». Тираж 20 000 экз. В 2007 году там же выходит биографический словарь «Русские писатели XIX века». Тираж 4 000 экз. И в 2009 году биографический словарь «Русские писатели. XX век». Тираж – 5 000 экз. За 19 лет тираж упал в 70 раз. О росте цен и не говорю. Я стоял в книжном магазине рядом со знакомой учительницей из Москвы и посоветовал ей купить один из этих словарей. Она посмотрела на цену и сказала мне: «Я не могу себе позволить покупать такие дорогие книги». Я же так и не смог себе позволить купить подарочное издание биографии Есенина за 1423 рубля. За пределами Москвы все эти книги стоят дороже.

Чего же мы хотим от учителя, отлученного от культуры?

На помощь приходит методическая периодика. Но вот журнал «Литература в школе», который прежде выписывал почти каждый словесник и у которого сегодня самый большой тираж из методических периодических изданий. Два года назад в Москве его выписывали 3,5% учителей литературы.

Скажут: компьютер, интернет. Но сколько словесников его имеют? И далеко не всё, что надо, там есть. И чтобы проштудировать серьезную монографию, ее надо распечатать. А это весьма накладно.

А может быть, действительно, для того чтобы вести уроки по литературе в классах, где курс литературы укорочен до предела и где все меньше и меньше учеников читают программные произведения, в классах, где цель преподавания не имеет никакого отношения к подлинным ценностям и ориентирована лишь на бездумные сочинения и КИМы, может быть, действительно при этом нет никакого смысла серьезно самому заниматься литературой?

Или, может быть, вообще прав поэт Александр Кушнер:

Как, вздохнув, не сказать, что в последний

Раз читаем, во мрак уходя?

Такова горькая реальность. Но есть и другая реальность. Это реальность учителей, которые, несмотря ни на что, делают все возможное и невозможное, чтобы литература на их уроках оставалась литературой. Это реальность все увеличивающегося недовольства собой и тем, как идут уроки литературы.

На рубеже 60—70-х годов, будучи заведующим кабинетом русского языка и литературы Московского городского института усовершенствования учителей и, естественно, продолжая работать в школе, я написал наивную записку заведующему городским отделом народного образования, в которой изложил свой план коренного улучшения преподавания литературы в Москве.

– Сколько тебе на все это нужно времени? – спросил он меня.

– Десять лет.

– Об этом не может быть и речи. Максимум – два года.

Этот разговор происходил лет сорок тому назад. Сегодня я хорошо понимаю, что решение всех проблем зависит не только от чисто методических проблем, что во многом все определяется составом воздуха, которым мы дышим. И что десять лет это не много, а мало. Чтобы остановить падение до точки невозврата, важно изменить вектор движения. Тогда появится надежда.

Я много ходил с учениками в походы. Мы учили учеников ориентироваться на местности, то есть в пространстве. Эта книга, законченная мною 3 января 2010 года, Года учителя, – опыт, пусть спорный, но реальный опыт ориентирования во времени. Чтобы идти вперед, необходимо сначала сверить часы.

ПОСТСКРИПТУМ 1

10 марта 2010 года меня пригласили на Парламентские слушания на тему «О нормативно-правовой поддержке педагогов в Российской Федерации», проходившие в Совете Федерации. А 26 мая того же года – на заседание рабочей группы для обсуждения нового закона «Об образовании в Российской Федерации». Точнее, трех статей главы пятой «Педагогические, руководящие и иные работники, осуществляющие образовательную деятельность» (16 страниц текста).