Пейзаж с бурей и двумя влюбленными

Женщины так увлеклись, что забыли про завтрак. Кончилось тем, что явился сам Франсуа и заявил, что он уже второй раз подогревает булочки, а подогретый кофе — это уже не кофе, и если они сейчас же не придут, он выбрасывает все в мусор. С чувством выполненного долга все трое отправились на кухню. За кофе Эмилия вновь рассказывала о гостях: как американец, ни слова не понимавший по-французски, явился в замок баронов де Шателлэ, увидел портрет баронессы д’Аргонь и упал в обморок. Когда же его привели в чувство, он объяснил, что баронесса сошла с полотна и заявила, что станет его женой, для чего примет новое обличье. Американец немедленно отправился в лес и там возле водопада (так сказала ему баронесса) нашел свою будущую жену. Правда, сам американец, к несчастью, уже был женат, а когда заговорил о разводе, жена — красавица-индианка — явилась во Францию и вначале пыталась отравить ожившую баронессу, а затем подложила бомбу в самолет американца, отчего он рухнул где-то в горах, но баронесса — не та, что на портрете, а ожившая — его спасла и вынесла на руках прямо к церкви, где должны были играть свадьбу. Но поскольку по пятам американца гнались наркодельцы, молодые прямо в алтаре сели в самолет (или вертолет, она в этих штуковинах не разбирается) и скрылись к арабам. У арабов были еще какие-то жуткие приключения, в результате которых американец сказочно разбогател и теперь, говорят, может скупить всю Савойю, да и Изер в придачу.

У Женевьевы от этих рассказов об индианках, бомбах и самолетах в алтаре голова пошла кругом. С одной стороны, тут явно было много чепухи. С другой — она же видела портрет и слышала рассказ месье Вернона. Не станет же мэтр повторять всякие басни! Женевьева решила, что с нее на сегодня довольно и пора отправляться в бассейн.

День уже клонился к закату, когда она подошла к бассейну. Еще издали она заметила возле него две фигуры. Это были Фуллер и Жоржетта, увлеченно играющие в волейбол. У Женевьевы не было желания ни с кем разговаривать, поэтому она не стала подходить к играющим. Переодевшись, она по пандусу тихо вошла в воду. Чистая ласковая вода приняла ее и смыла все: горечь утренней обиды, суету вокруг шкафа, фантазии Эмилии. Умиротворенная, она вышла из бассейна и улеглась на настил. Ричард Фуллер и Жоржетта все продолжали свою игру. Увлеченная красотой и гармоничностью их движений, Женевьева следила за ней. Постепенно ей стало казаться, что это не просто игра, состязание в ловкости и быстроте, а нечто большее.

Вначале, как и в первый день, когда они встретились возле бассейна, нападала Жоржетта, а Фуллер защищался. Вновь он совершал немыслимые броски, падал то на одно, то на другое колено, вставал на оба, но отбивал все удары. А затем пришло нечто новое: американец сам перешел в наступление. Теперь он наносил удары, заставляя девушку кидаться то в одну, то в другую сторону. Затем удары стали ближе к земле, что заставило Жоржетту в свою очередь встать на колени. Подержав девушку некоторое время в такой позе, Фуллер внезапно перестал бить. Опустившись в свою очередь на колени в нескольких шагах от Жоржетты, он просто пасовал. Еще несколько минут они продолжали эту странную игру “в нижней позиции”, а затем писатель поймал мяч и положил его на землю. Стоя на коленях друг напротив друга, они о чем-то тихо заговорили. До Женевьевы донесся приглушенный смех Жоржетты и голос Фуллера, ставший вдруг непривычно ласковым и даже вкрадчивым. Она вновь, как и утром, почувствовала себя неуютно. Кажется, эти двое не замечали ее присутствия, хотя она лежала у них на виду на другом берегу бассейна. А у нее сложилось впечатление, что происходящее не предназначено для посторонних глаз. Она уже собиралась встать, чтобы уйти, когда двое на другом берегу первыми поднялись. Еще некоторое время они стояли, казалось, споря. Видно было, что американец что-то предлагает, а девушка, готовая согласиться, колеблется. Наконец решение было принято. Подхватив с настила одежду, но не переодеваясь, Фуллер и Жоржетта скрылись в боковой аллее.

Чувство неудобства в душе Женевьевы усилилось. Она заметила — а может быть, ей только показалось? — что перед уходом американец взглянул на нее и даже подмигнул. Тем самым она из невольного свидетеля этой сцены превращалась в соучастника. Собственно, все, что от нее требовалось в этой роли, это никому не рассказывать об увиденном. Это несложно, она и так никому не расскажет, ее об этом не надо просить. Но не потребует ли эта роль от нее чего-то большего?

Девушка не подозревала, что ей придется принять решение об этом гораздо скорее, чем она думала. Не успела Женевьева переодеться, как к бассейну спустилась Элеонора. Однако она не собиралась купаться. Видно было, что хозяйка замка кого-то ищет. Оглядевшись, она обратилась к Женевьеве:

— Скажите, вы не видели здесь мистера Фуллера?

Сердце девушки заколотилось. Стараясь не выдать волнения, она ответила:

— Да, он недавно ушел.

— А вы не видели, куда? — продолжала расспрашивать Элеонора.