Пехотинец в Сталинграде. Военный дневник командира роты вермахта. 1942–1943

Мне навстречу поднялись три фигуры. Это были Павел-лек, Неметц и Грюнд, наш ротный парикмахер. Я был рад снова видеть эти ставшие для меня близкими лица. Очень важно лично знать людей, которые рядом с тобой, особенно в трудной ситуации. Люди, с которыми ты был рядом годами, с которыми успел пройти и через хорошее, и через плохое. Ты знаешь их сильные стороны и их слабости. Ты веришь в них больше, чем верил бы в новичков. Это не означает, что нужно недооценивать тех, с кем ты не знаком лично. Просто это проверенный на практике и общепризнанный факт.

Я пожал руки всем троим и спросил Павеллека:

– Жушко, что вы здесь делаете? Я думал, что вы, как счастливый муж, давно уже дома!

Старый «боевой конь» мрачно ответил:

– Это было бы прекрасно, но этого не произошло. Я добрался до Калача-на-Дону, откуда должен был добираться до дома на поезде. Но там вдруг словно черта выпустили на волю: очевидно, русские прорвали позиции румын. И вскоре румыны были уже на мосту через Дон. Идиоты, они действовали, будто тыловики: один говорит «но, вперед!», другой – «тпру!». Если бы там были регулярные войска, как мы… Все было бы совсем по-другому. Герр обер-лейтенант, мы с нашими солдатами сумели бы там удержаться и организовать оборону!

Я попробовал успокоить его:

– Ну, я сомневаюсь, что мы бы справились там лучше.

– Но от всего этого меня тянет блевать! Когда русские действительно появились на дальнем берегу Дона, всего днем позже, это означало конец моего отпуска для женитьбы. Мне пришлось поспешить обратно в роту.

– Печально, Жушко! Но почему вы не подумали об аэродроме? Вы же знаете все эти трюки!

– Нет, я даже не подумал об этом.

Я был очень огорчен его невезением. Тем не менее я был рад, что он снова рядом со мной.

– Итак, наш Фигаро, сколько времени вы уже находитесь здесь, на фронте?

– Уже три недели. Как известно господину обер-лейтенанту, на фронте пригодится каждый. Герр лейтенант Аугст использовал меня в качестве посыльного в управление роты после того, как погиб обер-ефрейтор Вильман.

– Неметц, кто все еще остался здесь из нашей старой «толпы»?

– У нас еще осталось восемь солдат из нашей роты всего, с остальными из батальона – двадцать четыре человека. Прочие прибыли к нам из других подразделений. Это в основном солдаты штабов, артиллеристы, связисты, водители грузовиков и т. д. Их пехотная подготовка минимальна, но они честно выполняют свой долг и не жалуются. У нас даже унтер-офицерам приходится ходить в караул часовыми.

– Да, звание теперь на самом деле значит немного. До каждого солдата дошло, что он должен выполнить свой долг перед народом и фатерландом.

В это время вошел лейтенант Аугст, принеся с собой невидимую стену ледяного холода. Он быстро закрыл за собой вход, подошел к огню и стал греть руки.

– Чертов мороз, он донимает даже через рукавицы. Гутен абенд, герр обер-лейтенант, я рад, что вы здесь. Мы сможем использовать здесь, на фронте, каждого солдата. Сегодня утром снова разверзся ад слева от нас, у батальона Вота. На высоте 147,6 было жарко. Мы все готовились вы двигаться для нанесения контрудара, но наши товарищи из батальона Вота сумели показать себя. Русская артиллерия и тяжелые минометы тщательно и интенсивно обстреливали высоту. Даже по нас целый день вели неприцельный минометный огонь. Нам повезло, что эти ночи выдались совершенно спокойными, хотя нам и приходится постоянно быть начеку.

Лейтенант Аугст был примерно моей комплекции, может быть, даже несколько ниже меня. Со своими черными волосами и темными глазами он мог бы легко сойти за южанина. Но стоило ему произнести лишь несколько слов, как его диалект выдавал в нем уроженца Саксонии. Он нашел общий язык с силезцами и был уживчивым офицером, на которого можно было положиться.

– Герр Аугст, когда вы позже отправитесь на позиции, мне хотелось бы, чтобы вы коротко ввели меня в курс дела. До наступления первого утреннего света я хотел бы полностью владеть картиной. Теперь, когда я остаюсь здесь, я хотел бы спросить у вас, где вы намерены занять позиции.

– Я полагаю, на правом фланге боевой группы гауптмана Мато. Там воюют новички. Я хотел бы взять их под свое крыло, поскольку у них нет боевого опыта. Я буду с фельдфебелем Купалем.

– Хорошо, я согласен с этим, поскольку вы лучше меня знаете, что нужно на переднем крае.

– Кстати, если вам еще не известно, сообщаю: у нас есть прямая связь с гауптманом Краузе и оберстом Рейнишем. Даже на самые отдаленные посты протянута телефонная линия, чтобы можно было поднять тревогу, если вдруг что-то случится. Стриппенцихеры теперь всегда работают в ночную смену.

– О, это прекрасно, в таком случае я могу позвонить господину полковнику Рейнишу и доложить ему о своем прибытии.

Я позвонил в штаб полка и доложил о своем прибытии в роту моему новому командиру и гауптману Краузе.

Потом вместе с лейтенантом Аугстом мне пришлось выдвинуться к передовым постам. Здесь нельзя было заблудиться. Если только ступить с протоптанной дорожки хотя бы на один шаг вправо или влево, сразу можно было утонуть в мягком снегу.