Пехотинец в Сталинграде. Военный дневник командира роты вермахта. 1942–1943

Гауптман Краузе рассказал мне, что Волга замерзла, и русские теперь переправляют свои войска и технику прямо по льду. Это было для нас неприятной новостью. Но мы были всего лишь солдатами, которые должны подчиняться приказам. Мы должны были исполнять свой долг, быть верными присяге фюреру, народу и фатерланду! Никто не спрашивал, правильно ли это. Мы верили, что защищаем свой народ от доктрины большевизма, которая угрожала всему свободному миру. Разве англичане и американцы горько не пожалели потом, и не один раз, что они встали на сторону этих «красных»?

Я мысленно вернулся к высказыванию Фридриха II Великого: «Не важно, буду ли я жив, важно лишь то, что я хорошо выполню свой долг». И это было именно тем, что делали мы, солдаты 6-й армии. И не важно, являлись ли мы выходцами с севера, юга, запада или востока нашей родины, были ли мы уроженцами Пруссии, Баварии, Швабии, Саксонии, Южной Германии или Австрии. Никто не спрашивал, куда должна была забросить нас солдатская судьба. Все наши судьбы находились в руках Божьих.

9 января

Вот-вот наступит 10 января. Уже почти полночь. Я со своим посыльным Неметцем отправился, как я делал каждый вечер, инспектировать свой участок слева направо. Второй часовой, который нес службу прямо под высотой 147,6, доложил мне:

– Герр обер-лейтенант, звонили из дивизии. Вас немедленно вызывает к телефону герр генерал!

Я был удивлен. Что могло понадобиться от меня моему дивизионному командиру? До этого момента я не имел возможности познакомиться с ним лично.

После того как я услышал несколько раз: «Один момент. Соединяю…», на другом конце проговорили:

– Здесь Ангерн.

– Говорит обер-лейтенант Холль, командир 1-й роты 79-го моторизованного полка. Мне приказано позвонить вам, герр генерал.

– Да. Правильно. Мой дорогой Холль, я рад, что могу сообщить о вашем производстве в звание гауптман. Вам присвоено это звание генерал-полковником (фельдмаршал с 30 января 1943 г.) Паулюсом с 1 января. Мои поздравления, и желаю, чтобы вам всегда сопутствовала солдатская удача.

Несколько секунд я пребывал в изумлении, а потом все же ответил:

– Покорно благодарю, герр генерал!

Что это было, сон или все же реальность?

Неметц спросил:

– Что случилось, герр обер-лейтенант?

– Какое несчастье, Неметц, меня только что повысили до гауптмана!

– Чудесно! Мои поздравления! – Его исхудавшее лицо светилось неподдельной радостью.

Часовой, один из немногих, оставшихся в роте моих силезцев, присоединился к поздравлениям. Мы пошли дальше. Я думал об этом внезапном повышении, заставшем меня на передовой позиции. Должно быть, оно было организовано моим прежним командиром полка полковником Гроссе. Его адъютанту обер-лейтенанту Кельцу, а также командовавшему подразделениями на нашем участке Краузе присвоили звание гауптман 1 декабря 1942 г. Я оставался последним из старых ротных командиров в полку. По приказу фюрера внеочередное повышение в звании могло последовать только тогда, когда это звание давалось после особенно долгого периода задержки в производстве. Это могло быть единственным объяснением.

Неметц позаботился о том, чтобы о новости узнали и другие часовые. Где бы я ни появился, мне приходилось пожимать руку поздравлявшим меня солдатам.

Несмотря на то что я был доволен, жестокая безжалостная действительность вернула меня обратно в реальность. Какое значение теперь имели звания? Все теперь зависело от личных качеств каждого из нас, от того, имел ли он достаточно воли, чтобы держаться до конца.

В нашем укрытии Павеллек вдруг спросил у меня:

– Герр гауптман, где вы теперь достанете две шишечки на погоны, чтобы каждому было видно ваше звание?

– Жушко, это сейчас не важно, у нас будет еще время позаботиться об этом.

Позвонил полковник Рейниш. Он и мой товарищ гауптман Краузе поздравили меня. Кроме того, Краузе сообщил, что у него есть две шишечки на погоны и что посыльный Марек доставит их мне при первой возможности. Я поблагодарил его за эту любезность.

10 января

10 января русские примерно в 10.00 открыли ураганный огонь. Мы опасались худшего. Независимо от направления, отовсюду слышались звуки боя. Главный удар, как оказалось, наносился на участке нашей дивизии. Судя по интенсивности огневой подготовки, было очевидно, что русские значительно усилили свою группировку за счет войск, переброшенных по замерзшей Волге.

Первая атака русских была остановлена недалеко от переднего края. Нам приходилось обороняться лишь пулеметами и винтовками. Несколько залпов нашей артиллерии были сделаны прицельно и очень нам помогли.

После небольшой передышки иваны вновь попытались достичь своей цели. И снова были отброшены.

Мои товарищи сражались с таким упорством, какого, похоже, сами от себя не ожидали. Но какой у нас был выход? Попасть в плен? К этим большевикам? Никогда!