Пекло

Вокруг тикали, гудели, попискивали на разные голоса приборы. Монк рассеянно прислушивался к их однообразному шуму, пытаясь как-то уложить в голове и диагноз, и прогноз. После приступа судорог во время томографии, как только состояние Кэт удалось стабилизировать, ее немедленно перевели в реанимацию. Больше часа Монк ничего не мог сделать – только мерить шагами коридор, каждую секунду ожидая страшного известия: его единственная любовь, мать его детей, ушла навеки.

Лиза все время была рядом – но чем она могла его утешить?

Наконец появился Грант, с ним еще несколько врачей. И вынесли вердикт. На данный момент состояние Кэт стабильно. Мозговое кровотечение замедлилось, однако не прекратилось, и операция по-прежнему слишком опасна для нее. Есть и дурные новости. Кэт перестала дышать самостоятельно: теперь ее жизнь полностью зависит от аппарата искусственного дыхания. А хуже всего то, что прекратились моменты бодрствования, отмечаемые на ЭЭГ, – иначе говоря, Кэт потеряла сознание.

«Может быть, это для нее и к лучшему», – мрачно заметил реаниматолог.

Монк с трудом подавил желание ему врезать. Словно ощутив состояние друга, Лиза взяла его за искусственную руку, ласково, но крепко сжала. И хорошо. Помимо всего прочего, искусственная рука Монка была снабжена устройством, усиливающим кинетическое воздействие – если б он ударил со всей силы, синяком под глазом врач не отделался бы.

Лиза держала его за руку, успокаивая и удерживая, пока врачи заканчивали свой отчет. Все они были согласны в том, что из псевдокомы, при которой пациент остается в сознании и продолжает воспринимать окружающее, Кэт перешла в состояние комы истинной.

«Больше мы ничего не можем сделать, – заключил Грант. – Теперь остается только ждать».

По тому, как прозвучали эти слова, Монк ясно понял: «ждать» предполагается не выздоровления Кэт, а ее смерти.

Или, быть может, ждать, пока я смирюсь с неизбежным.

– Ты же меня знаешь! – проговорил он вслух, похлопав жену по неподвижной руке. – Знаешь, какой я упрямый. Как я могу сдаться?

На прикроватной тумбочке загудел и завибрировал мобильник. Срочный звонок – значит, из «Сигмы». Монк схватил трубку.

Едва услышав голос директора Кроу, он выпалил:

– Что выяснили?

Сообщение Кэт – быть может, последнее в ее жизни – не оставляло сомнений: за похищением детей и Сейхан стоит Валя Михайлова. Бывшая наемная убийца «Гильдии». Эталонная стерва, хитрая и безжалостная.

Голос Пейнтера звучал мрачно:

– Монк, сейчас соберись и возьми себя в руки.

Сердце Коккалиса отчаянно забилось в груди. Тысяча сценариев – один другого ужаснее – пронеслись в голове за долю секунды.

– Что такое? – с трудом выговорил он.

– Десять минут назад мы получили видеофайл. Источник отследить не удалось. Пересылаю его тебе на телефон.

Монк до боли сжал телефон в руке; экран замигал и расплылся перед глазами.

– Они мертвы? Просто скажи, они мертвы?

– Нет, все живы, но… Посмотри видео. Оно уже должно быть у тебя.

Действительно, на экране появилась новая папка. Монк открыл ее нажатием пальца. Экран потемнел; появилось видеоизображение. Три человека на безликом черном фоне; никаких примет, помогающих опознать место. Двое – взрослые в бесформенных черных плащах с капюшонами, скрывающих и внешность, и возраст, и даже пол. Один сидит прямо перед камерой, второй – на табурете чуть подальше. И на коленях у второго – маленькая девочка в зеленой пижамке, с рыжими волосами, чуть светлее, чем у Кэт.

– Харриет!..

Тот человек, что сидел ближе к камере, заговорил. Раздался голос, пропущенный через механический шифратор – жуткий, нечеловеческий голос.

– Я даю вам двадцать четыре часа, чтобы получить и доставить мне проект «Генезис» Мары Сильвиеры. Мне нужны и нейроморфная сфера, и программа, которая в ней хранится. Место, куда вы должны доставить «Генезис», находится в Испании, точные координаты зашифрованы в этом файле. Если вы не выполните приказ… – Говорящий повернулся к Харриет. По счастью, ее уши были заткнуты плотными наушниками, и следующих его слов девочка не слышала. – Если пройдет двадцать четыре часа, а «Генезис» мы не получим, то начнем с пальца. Отошлем его вам. И дальше – каждые шесть часов. Пальцы, уши, нос, губы. Мы медленно изрежем ее на кусочки. – Говорящий снова повернулся к камере. – Сначала ее, потом и вторую девочку.

На этом видео оборвалось.

Несколько секунд Монк сидел молча, словно окаменев, охваченный неведомым прежде ужасом. По спине стекал холодный пот, дыхание с шумом вырывалось сквозь стиснутые зубы.

Пейнтер, очевидно, понимая его состояние, заговорил первым:

– Благодаря Кэт, у нас есть преимущество. Мы знаем, что за похищением стоит Валя, – а она, судя по маскировке на этом видео, не знает, что мы ее раскрыли.

Судорожно вдохнув, Монк наконец разлепил губы.

– Мы уже знаем, где она?