Пекло

«Ну, волхв! Ну, кудесник! — Кирилл с трудом сдерживал улыбку. — Ну, надо же! Даже в этом мире валерьянка известна! Вот тебе и травка, что пыл остужает, да горячность гонит. Хотя все верно. Сейчас Велиславу валерьянка самое то!»

Венд махом выпил снадобье. Подумал, покачивая головой. Его снедало любопытство.

— Хранибор, что это за настой? Вроде бы что-то знакомое, а вот что — понять не могу.

— Да ничего необычного, — улыбнулся волхв. — Эта травка везде растет. Ее корень младенцам дают, когда у них зубки режутся. А я придумал травку на крепчайшей водке настаивать. Скоро сам увидишь — спадет твоя горячность, успокоится разум.

Русалки, любопытствуя, смотрели на венда — как он себя поведет.

Велислав улыбнулся:

— Вроде бы отпустил гнев беспричинный, Хранибор. Верное твое средство: вся ярость пропала! Хороший настой. Научишь, как травку собирать?

— А чего тут учить? — Хранибор засмеялся. — Возьми это, — волхв протянул дружиннику склянку. — Ее надолго хватит. Утром и вечером пей. Неделю. Потом сам не заметишь, как горячность уйдет. А я себе еще сделаю.

Велислав бережно положил склянку в суму.

— Спасибо, волхв!

— Да не за что.

Кирилл же веселился от души.

«Вот она — народная травная медицина. В каких только мирах валерьянки нет! Жаль, Шейла не кошка. А то бы сейчас пьяная в дугу валялась. Надо потом рассказать, что для котов и кошек настой валерьянки самый что ни на есть веселящий напиток. Может, о таком здесь не знают? Посмеются…»

— Так вот, Велислав. Продолжу! — качнул головой Хранибор. — В тот день, вернее утро, Добромил и дружинники сюда ехали. Но отчего-то свернули и направились к туману. То ли их послал туда кто-то, то ли сами решили диковину осмотреть. Да и мало кто устоял бы: в родном лесу эдакое диво появилось.

Велислав кивнул: он и сам бы непременно поехал к туману.

Хранибор продолжал:

— Они подъехали ближе, и как раз в это время туман возьми и расступись! Появился проход. И тут жеребец Добромила заартачился, на дыбы встал и понес княжича в лежащий рядом мир. Дружинники за ним, бросить княжича они не могут.

Велислав покачивал головой. То, что сказал Хранибор, верно. Никто не бросит товарища в беде. А сделает это, так отвернутся от такого люди и не будет ему житья. Совесть съест. Будет по ночам приходить и глодать потихоньку, пока предатель в тоску не впадет. Бывало так, что товарищей предавшие руки на себя накладывали. Не прощались трусость и предательство в Альтиде.

— Когда дружинники за княжичем проскочили, проход неожиданно закрылся. — Хранибор вздохнул. — Будто нарочно заманили их туда. С той поры они за туманом.

— А что за туман? Ты знаешь?

Хранибор пожал плечами. Нет, он не знал. Никто не знал, даже вездесущий леший.

— О тумане ничего сказать не могу, Велислав. Он с обычными не схож. Плотный, переливается радужными пятнами. Граница очерчена. И главное! В этом проклятом тумане прохода нет! Как только войдешь в него — тут же обратно выйдешь! О таком я не слышал, хоть по миру достаточно побродил.

Велислав задумчиво тер лоб. И он не слышал. Но друзей выручать надо. Сидя тут — немного сделаешь. Венд спросил:

— А кто видел, как жеребец княжича понес? Ясно, что ты остановил бы их, даже не дал к этому месту подойти.

— Верно, не дал бы. Это видел один… — волхв чуть замялся, — человек. И еще кое-кто.

— Кто?

Хранибор бросил на Кирилла быстрый взгляд. Тот понял: волхв спрашивает, стоит ли говорить Велиславу. что Шейла тоже была там в то утро и все видела? И что собака смогла пройти сквозь сомкнувшийся туман и увидеть, что с Добромилом и дружинниками ничего скверного не стряслось?

Кирилл неприметно кивнул: «Мол, говори. Вреда, полагаю, не будет. Пусть знает…»

Хранибор одобрительно улыбнулся и торжественно возвысил голос.

— Еще это видела славная псица! — волхв повел рукой на развалившуюся в траве и уже дремавшую собаку. — Псица Шейла, посланница Семаргла!

Велислав изумленно приподнял брови. Шейла до сей поры вела себя тихо, почтительно. Трудно заподозрить ее в многомудрых поступках и необычных возможностях.

Впрочем, он не знал, что Шейла умеет говорить и внятно пояснять витиеватые мысли. Велислав недоверчиво покосился на собаку:

— И как она об этом рассказала? Или ты понимаешь язык зверей, волхв? Или это какая-то волшба?

— Нет, не понимаю! — усмехнулся Хранибор. — Все недосуг выучить их речь. Шейла сама умеет говорить.

Тем временем собака, услышав, что разговор идет о ней, подбоченилась и, торопливо перебирая передними лапами, вопросительно-умоляюще глядела на Кирилла.

Наказ вожака — до поры до времени не показывать чужакам, что она умеет внятно изъясняться — собака помнила твердо. И исполнять приказы просто-таки обожала, правда не всегда и не все… Кажется, подошел конец ее вынужденному молчанию.

Едва Кирилл успел ей кивнуть, как Шейла гулко гавкнула и торопливо, будто боясь, что ей опять запретят, заговорила.

— Не волшба, воин! Просто я умею говорить так же, как и вы. В то утро я видела, как белый жеребец унес Добро-мила. Конь встал на дыбы, заржал и поскакал по серой дороге. Остальные люди понеслись за мальчиком. Вот как это было! Знай!