Пеллико С. Мои темницы. Штильгебауер Э. Пурпур. Ситон-Мерримен Г. В бархатных когтях

— Возьмите прочь эти приборы, — сказал герцог стоявшему здесь слуге, — я хочу обедать один.

Короткий энергичный жест показал главному доктору, который явился было со своим ассистентом, какое серьезное значение придает Альфред этому приказанию.

— Со свитой, господа, или с прислугой, как желаете, но не со мной.

Главный доктор и его ассистент, вежливо поклонившись, удалились.

Осталось только двое слуг.

— Мне будет прислуживать старик Венцель, — приказал герцог.

Один из прислужников вышел, чтобы сообщить главному доктору об этом желании герцога.

— Отойдите оба в соседнюю комнату и наблюдайте за его высочеством и Венцелем через отверстие в двери. Впрочем, следует исполнять всякое желание его высочества. Так гласит приказ его светлости регента.

Альфред стоял у окна. Он смотрел вниз, на мокрый от дождя парк и ждал. Угнетающая духота грозового дня чувствовалась в затхлом воздухе комнаты. По своей привычке он хотел было открыть окно и вдруг вспомнил о невероятном деле, которое решились сделать с ним.

Альфред с силою сжал зубы. Прыжок из Турма в горную пропасть был бы лучше всего.

Вошел старик Венцель.

— Ваше высочество изволили требовать?

— Послушайте, Венцель, кто здесь главный повар?

— Брейтенберг, ваше высочество.

— Вы знакомы с ним?

— Он уже несколько лет служит в Турме. Он из одного местечка со мной, недалеко от Лаубельфингена.

— На него можно положиться?

— Он верен, как пес, вашей светлости.

— Не слыхали вы чего-нибудь о том, что эти господа, эти врачи на кухне примешивают что-то к кушаньям?

— Никак нет, ваше высочество.

Альфред повернулся. Его взгляд упал на отверстие в двери. Ему показалось, что один из служителей пристально смотрит на него.

Альфред вынул из кармана платок.

— Повесьте этот платок на двери, перед отверстием, Венцель!

— Я не смею, ваше высочество.

— В таком случае я сделаю сам.

Он взял вилку со стола и с силою воткнул ее сквозь платок в твердое дерево двери.

— Вот так. Я научу вас.

И он опять обратился к Венцелю.

— Теперь подавайте. Подойдите ближе. Мне нужно поговорить с вами, Венцель.

— Что изволите приказать?

— Знаете вы Остров роз, Венцель? — заговорил Альфред, быстро проглотив куска два.

— Ваше высочество, я много лет служил там. Старый садовник Вейльман…

— Он все еще там?

— Так точно.

— Вы знаете, стало быть, павильон на острове, в нем мой рабочий кабинет и стол…

— Я знаю, ваше высочество. Ключ к этому столу только у вас и у кронпринцессы.

— Совершенно верно, Венцель. Вы что-нибудь слыхали о кронпринцессе?

— Ее королевское высочество уже четвертый день изволят жить там, в гостинице, недалеко от Лаубельфингена.

— Отлично, отлично… Убирайте!

Он вдруг притянул к себе старого служителя и шепнул:

— Чтобы ни один человек не знал об этом, заклинаю вас, Венцель!

— Никто не узнает, ваше высочество!

Маленький золотой ключик очутился в кармане Венцеля.

— Откройте стол, Венцель. Вы знаете который — маленький стол из черного дерева, и принесите мне все, что найдете в его ящике.

— Что же я могу найти в ящике?

— Небольшой пакет с письмом.

— А как я передам его вам?

— Завтра к завтраку я закажу бутерброд. Подадите его мне вы, положите письмо между двумя ломтиками хлеба. Понимаете? Как будто письмо ломтик мяса.

— Слушаю, ваше высочество.

— Поняли!

— Совершенно.

— Когда наступит ночь, садитесь в лодку, как будто для прогулки по озеру или для ловли рыбы, по этакой погоде. Рыба клюет при такой погоде! Потом мчитесь на остров и в тиши ночной исполните мое приказание.

— Слушаю, ваше высочество.

— Это вкусно, я сыт. Теперь я хочу отдохнуть. Скажите, чтобы меня отвели в спальню.

Венцель ушел.

Тотчас же вошли два служителя.

— Я хочу отдохнуть, — высокомерно сказал им герцог. — Вы поможете мне раздеваться.

Альфред пошел вперед, направляясь в хорошо знакомую ему голубую спальню.

Служители шли за ним.

— Довольно одного. Я хочу еще бегать и двигаться.

Был пятый час, когда герцог улегся в постель. Сильное возбуждение предшествовавших дней, сильное напряжение силы воли и самообладания, с помощью которых он овладел порывами своей бешеной ярости, все это вызывало в нем сильную слабость.

Он впал в глубокий, свинцовый сон, без сновидений, который к утру стал беспокойным.

— Венцель должен прислуживать мне в постели, — приказал он, проснувшись. — Пусть он принесет мне бутерброд с белым мясом и чашку чаю.

Вошел один из служителей. Он хотел было помочь ему одеться.

— Не надо, братец, — вскрикнул Альфред, увидев входящего. — Я останусь в постели. Я пью чай всегда в постели. Не надо. Венцель сейчас все принесет.

— Он уже ждет в передней приказаний вашего высочества.

— Тогда пусть он сейчас же придет сюда.

Когда Венцель показался в дверях, Альфред заметил, что служитель сделал какое-то движение. Он схватил тарелку, на которой Венцель нес завтрак.

Альфред хотел вскочить и удушить этого человека, но одумался.

Ожидание смирительной рубашки, крушение всех его планов, невозможность отомстить тому, кто столкнул его с солнечной высоты в такое жалкое состояние, сделали свое дело. Он еще раз сдержал себя.