Пелопоннесская война

В 418 г. до н. э. спартанцы, прибыв в сопровождении аргосских олигархов, уговорили Пердикку принести клятву и вступить с ними в союз. Правда, в тот раз македонскому царю хватило благоразумия, чтобы не разрывать отношения с Афинами полностью. Но примерно в мае 417 г. до н. э. афиняне заставили его показать свое истинное лицо, задумав поход против халкидян и Амфиполя под командованием Никия. Пердикка отказался принять в нем участие, что вынудило афинян отменить военную кампанию. В ответ они блокировали македонское побережье, хотя это не принесло им особых результатов. Афиняне так и не сумели согласовать сколько-нибудь последовательную политику, а одновременные попытки двух их главнейших лидеров следовать разными курсами закончились провалом и завели Афины в тупик.

ОСТРАКИЗМ ГИПЕРБОЛА

И тут в дело вмешался Гипербол. Чтобы выйти из тупика, он предложил воспользоваться таким старым и забытым средством, как остракизм[27]. Казалось, что это средство прекрасно подходит для решения проблем, вставших перед Афинами в 416 г. до н. э., ведь с его помощью афиняне могли сделать однозначный выбор между Никием и Алкивиадом, каждого из которых отличали собственный политический курс и стиль руководства. Но уже четверть века ни один человек не подвергался остракизму, так как цена поражения – десятилетнее изгнание – была настолько велика, что лишь абсолютная уверенность в поддержке большинства могла сподвигнуть кого-либо на эту крайнюю меру. Все же со смерти Перикла никто из афинян не мог обладать такой уверенностью, а поскольку в 416 г. до н. э. Никий и Алкивиад имели примерно равную поддержку, ни один из них не желал делать эту рискованную ставку.

Гиперболу же, судя по всему, терять было нечего. Видимо, появление Алкивиада в роли вождя агрессивного крыла вывело Гипербола из числа потенциальных «кандидатов на остракизм», потому как в прошлом этой процедуре подвергались только крупные политические фигуры – лидеры партий. Гипербол «надеялся, что после изгнания одного из двух мужей он, как равный, выступит соперником другого» (Плутарх, Никий 11.4). Древние авторы огульно осуждают его, но, возможно, на самом деле он стремился к чему-то большему, чем личная выгода, полагая, что остракизм сделает политику Афин более уравновешенной. Каковы бы ни были его мотивы, именно Гипербол сыграл главную роль в том, чтобы убедить афинян провести эту процедуру. Как только решение было принято, Никию и Алкивиаду не оставалось ничего иного, как готовиться к возможным последствиям. В конце концов Алкивиад предложил Никию действовать заодно и обратить остракизм против Гипербола. Объединение их сил стало гарантией успеха: остракизм пал на самого Гипербола, и тот умер в изгнании.

Остракизм марта 416 г. до н. э. обнажил критический изъян этой процедуры: она могла утвердить полномочия лидера или правомерность политического курса, поддержанного явным большинством, но была бесполезной в ситуации, когда такое большинство отсутствовало. Вероятно, всеобщее осознание этого недостатка объясняет, почему к остракизму в Афинах больше никогда не прибегали. В ретроспективе можно сказать, что для города было бы весьма полезно, если бы основные соперники рисковали подвергнуться остракизму в честной конкуренции друг с другом; остракизм же Гипербола не дал афинянам ни последовательного политического курса, ни единого руководства. Вскоре после этого они вновь избрали стратегами и Никия, и Алкивиада, а это означало, что их политика по-прежнему находится в тупике.

Поведение афинян в эти годы свидетельствует об их глубоком разочаровании. Нежелание Спарты выполнять условия мирного договора разрушило надежды Никия на искреннее сближение между двумя ведущими державами. Замысел Алкивиада, предусматривавший разгром Спарты силами широкой коалиции пелопоннесских государств, полностью провалился, а более скромная программа Никия по возвращению афинских территориальных потерь во Фракии и Халкидике так и не вышла из подготовительной фазы. Впрочем, мир позволил афинянам восстановить свой финансовый потенциал. К 415 г. до н. э. резервный фонд, вероятно, составлял не менее 4000 талантов. Тем временем зрелости достигло новое поколение молодежи, лишенное горького опыта войны и не помнившее ужасов спартанских вторжений. Хотя Афины обладали неоспоримой военно-морской мощью и достаточно сильным сухопутным войском, казалось, что они не способны употребить свою силу и жизненную энергию на то, чтобы по-настоящему обеспечить мир или же выиграть войну. Весной 416 г. до н. э. военная кампания против Мелоса предоставила афинянам необходимую отдушину для выпуска избытков энергии и накопившейся досады.

ЗАВОЕВАНИЕ МЕЛОСА АФИНЯНАМИ