Пелопоннесская война

Олигархия сумела утвердиться за счет военного кризиса, но ее бурное водворение спровоцировало еще один кризис – на этот раз внутри государства, так что новый режим с самого начала столкнулся с множеством проблем. Самой насущной из них было обеспечение безопасности Афин. Затем Четыремстам предстояло привлечь на свою сторону афинское войско на Самосе и тем самым объединить всех афинян под своей властью. Кроме того, необходимо было определиться с тем, что делать с заморскими владениями и как дальше вести войну. Нужно ли продолжать сражаться? Если да, то какой должна быть стратегия? Если же нет, то каких условий мира следует добиваться? И в любом случае какое устройство должно принять афинское государство в долгосрочной перспективе? При всех своих внутренних разногласиях Совет четырехсот намеревался ответить на эти вопросы.

Чтобы произвести впечатление умеренности, законности и преемственности, они избрали председателей Совета по жребию, как при демократии. Желая как можно скорее получить контроль над вооруженными силами в Афинах, они, в нарушение ими же установленной процедуры, поспешили назначить новую коллегию из стратегов, гиппарха и десяти филархов[48]. Из числа стратегов, имена которых дошли до нас, четверо были радикальными олигархами, а Ферамен и еще один стратег принадлежали к умеренным – соотношение, которое, вероятно, было пропорционально составу самого Совета четырехсот. Сторонники крайних взглядов в Совете хотели вернуть на родину тех, кто был изгнан при прежнем режиме, ведь большинство из этих людей являли собой заклятых врагов демократии. Однако всеобщая амнистия изгнанников распространилась бы и на Алкивиада, по отношению к которому олигархи испытывали недоверие и страх. При этом исключение Алкивиада из числа амнистированных оттолкнуло бы умеренных, по-прежнему тесно связанных с ним, а потому было решено не поднимать этот вопрос вовсе.

Поначалу заговорщики делали вид, что переворот совершается ради достижения победы в войне. Но как только Четыреста взяли власть, они стали искать мира со Спартой. Несмотря на неоднократные заявления вождей олигархии о желании сражаться дальше, нельзя было не видеть, что уничтожение демократии несовместимо с продолжением войны. Флот был единственной надеждой афинян на победу, а его сила напрямую зависела от взаимодействия между простыми людьми и демократическими лидерами государства. Пока безопасность города оставалась в их руках, любое покушение на народовластие могло рассчитывать лишь на краткосрочный успех. Однако даже непродолжительное перемирие со Спартой означало, что бóльшая часть кораблей останется у пристаней, а их команды будут распущены. В таких условиях олигархи получали возможность навязать свой режим, прибегнув к террору и склонив на свою сторону гоплитов. После этого они могли начать переговоры о полноценном мире, при котором в Афинах сохранялся бы олигархический строй.

Но даже этот ход событий был маловероятен, ведь умеренные стали бы настаивать на продолжении борьбы или по крайней мере потребовали бы таких условий мира, которые спартанцы вряд ли могли принять. Представители радикального крыла заговорщиков, без сомнения, были бы не против выгодного мира, но в целом соглашались заключить его «на каких бы то ни было условиях» (VIII.90.2), вплоть до отказа от афинских стен, флота и автономии. Именно для того, чтобы помешать такому исходу, Ферамен вскоре возглавит движение, которое свергнет власть Четырехсот. Как и все умеренные, он был готов обсуждать мирный договор, по которому Афины сохранят свою независимость, заморские владения и военную мощь, даже если для этого придется вернуться к довоенному статус-кво и смириться с потерей некоторых подвластных городов, в которых произошли восстания. Меньшее его категорически не устраивало. Радикалы же, несмотря на свою готовность к гораздо большим уступкам, были согласны с умеренными как минимум в том, что касалось первой стадии переговоров.

Поэтому Четыреста отправили посольство к царю Агису в Декелею, предлагая ему мир, при котором каждая из сторон сохранит те территории, которыми владеет на текущий момент. Агис сразу же отверг это предложение: мира не будет «иначе как при условии, чтобы афиняне отказались от владычества на море» (Аристотель, Афинская полития 32.3). Спартанский царь счел предложение афинян признаком их слабости, а потому распорядился, чтобы из Пелопоннеса к афинским стенам двинулось многочисленное войско, которое затем соединилось бы с ним и его воинами, наступавшими из Декелеи. Но афиняне не собирались сдаваться. Воины, набранные из всех слоев общества, – всадники, гоплиты, пельтасты и лучники – атаковали подошедшего к стенам противника и смогли отразить натиск спартанцев.