Пелопоннесская война

Решительность афинян показывала, что одолеть их будет нелегко. После битвы Четыреста продолжили искать мира, а отрезвленный поражением Агис призвал афинян направить послов прямо в Спарту. Он не желал выглядеть препятствием на пути к миру, но при этом был не готов лично обсуждать его условия, которые могли бы показаться неприемлемыми правительству Спарты.

ДЕМОКРАТИЯ НА САМОСЕ

Теперь Четыреста обратились к проблемам, назревшим на Самосе. Изначально они планировали учредить на острове олигархию, но вскоре столкнулись с трудностями: Писандр убедил некоторых самосских политиков-приспособленцев организовать заговор Трехсот, и те прибегли к тактике террора, очень похожей на ту, которая применялась Советом четырехсот в Афинах. Заговорщики убили Гипербола, жившего на острове после своего остракизма в 416 г. до н. э. Убийцы желали убедить афинских олигархов в своей преданности, но на Самосе подобное насилие оказалось не столь эффективным, как в Афинах. В ответ самосские демократы нашли себе вождей в лице самых верных друзей демократии среди всех афинян – стратегов Леонта и Диомедонта, триерарха Фрасибула и Фрасилла, который по рангу был простым гоплитом. Эти люди «всегда с величайшею враждою относились к заговорщикам» (VIII.73.4).

События на Самосе лишний раз подтверждают, что с самого начала заговор по изменению формы правления в Афинах был сложным и запутанным явлением, включавшим в себя несколько разнородных элементов. Столкнувшись с катастрофой общенационального масштаба, Леонт и Диомедонт, не будучи ни олигархами, ни радикальными демократами, должны были принять возвращение Алкивиада и изменение демократического устройства Афин, каким бы непривлекательным ни казался им этот план. Однако их как стратегов нельзя было исключить из внутреннего круга Четырехсот, в который входили подлинные олигархи, такие как Писандр. По этой причине внешний наблюдатель мог видеть в них представителей олигархии. Это объяснило бы, почему позднее афинские демократы на Самосе отправили их в отставку вместе с другими стратегами и теми из триерархов, кого они посчитали ненадежными.

Не менее поразительным является то доверие, с которым демократы относились к триерарху Фрасибулу – убежденному стороннику Алкивиада и одному из первоначальных авторов идеи о привлечении персидской помощи. Он входил в группу из всего четырех афинских лидеров, выбранных для спасения самосской демократии, и это показывает, что, по мнению участников событий, Четыреста не представляли собой однородную массу и что среди них имелись истинные друзья демократии.

Каждый из группы выбранных афинян принялся предупреждать о нависшей угрозе тех афинских воинов, на которых можно было положиться, в особенности моряков с вестового судна «Парал», которые были известны своими демократическими взглядами и ненавистью к олигархии. Леонт и Диомедонт, выходя в море с каким-либо поручением, не забывали всякий раз оставлять на Самосе несколько кораблей для охраны, в число которых обязательно входил «Парал». Поэтому, когда самосские олигархи приступили к перевороту, афинские моряки, и в первую очередь команда «Парала», были наготове и сумели им помешать. Одержав победу на Самосе, демократы казнили тридцать главарей мятежа и еще троих отправили в изгнание, остальным же объявили амнистию. По меркам тех дней они проявили выдающуюся сдержанность, и награда не заставила себя ждать: бывшие сторонники олигархии примирились со своими противниками и «впоследствии вместе с ними управляли государством на демократических основах» (VIII.73.6).