Пелопоннесская война

У власти в послевоенных Афинах Лисандр предпочел бы видеть тесную олигархию, полностью состоящую из его близких сторонников, – возможно, декархию с опорой на гарнизон, как в бывших афинских владениях. Какие аргументы в таком случае мог бы выдвинуть Ферамен, чтобы убедить Лисандра предоставить городу некоторую степень автономии? Успехи Лисандра и исключительные почести, оказанные ему в различных городах, уже сделали его объектом беспокойства и зависти спартанских царей и других фигур в руководстве Спарты. «Ему первому среди греков города стали воздвигать алтари и приносить жертвы как богу» (Плутарх, Лисандр 18.3), а, к примеру, восстановленные у власти самосские олигархи изменили название главного праздника на острове, превратив Гереи[58] в Лисандрии. Оба спартанских царя довольно скоро продемонстрируют свое враждебное отношение к притязаниям Лисандра и упразднят навязанный им в Афинах режим. Вероятно, некоторая антипатия с их стороны уже ощущалась, и потому Ферамен мог справедливо утверждать, что учреждение узкой олигархии, явно контролируемой Лисандром, создаст условия для объединения царей и прочих его врагов в деле противостояния его планам. К тому же подобный режим оттолкнул бы от себя большую часть афинян, которые более чем за сто лет уже успели привыкнуть к демократии, и вызвал бы с их стороны нежелательный отпор. Ферамен мог бы попытаться уверить Лисандра в том, что гораздо надежнее и безопаснее будет установить в Афинах более широкий и умеренный строй.

Возможно, у Ферамена в рукаве был еще один козырь, на который он намекнул афинянам, говоря о «некоторых других льготах». Критически важным элементом в поддержании могущества Лисандра были его близкие отношения с персидским царевичем Киром, на которого он рассчитывал в том, что касалось финансовой, военной и политической поддержки. Именно помощь Кира сделала возможной победу в войне и вознесла Лисандра на высоту его нынешнего положения, но теперь под угрозой оказались позиции самого Кира. Будучи вызван в Сузы, он застал своего отца, Дария II, лежащим на смертном одре. После смерти царя на трон должен был взойти старший брат Кира Артаксеркс II, который недолюбливал Кира и после своего воцарения как минимум лишил бы его власти над западными провинциями, а вместе с ней и возможности помогать Лисандру. В сложившейся ситуации это вполне могло изменить баланс сил, особенно если бы новый царь вернулся к прежней персидской политике, целью которой было препятствовать появлению у греков державы-гегемона, и начал поддерживать Афины в борьбе со Спартой. И хотя эта поддержка вряд ли изменила бы исход войны, она могла бы позволить афинянам продержаться в обороне до тех пор, пока у них не появится шанс добиться еще лучших условий мира. Она же могла активизировать противников Лисандра в Спарте и пошатнуть его авторитет. Ферамен мог бы указать на то, что Лисандру в его собственных интересах стоит заключить мир на разумных условиях и установить в Афинах дружественный режим до того, как умрет Дарий и новость об этом достигнет Эллады.

Подобные размышления, во всяком случае, могли бы объяснить, почему в начале марта Ферамен вернулся в Афины с известием о том, что Лисандр готов поддержать приемлемый мир, и почему затем афиняне выбрали его главой посольства для переговоров о таком мире со Спартой. Со своей стороны, Лисандр также отправил письмо эфорам, докладывая о результатах бесед с Фераменом. Официально он сообщал о том, что дал Ферамену тот же единственно верный ответ, как и Агис чуть ранее: решение о мире должны принимать эфоры и граждане Спарты. Неформально же он, вероятно, известил их о том, что его собственное мнение изменилось. Разумеется, это мнение возобладало, не встретив возражений со стороны царей или эфоров, которые едва ли не состязались друг с другом в поиске эпитетов для описания своих благородных намерений. Предлагаемые ими условия мира были следующими: Длинные стены и стены Пирея должны быть срыты; Лисандр решит, сколько кораблей останется у Афин (это число, конечно же, будет очень невелико); афиняне откажутся от всех городов, находившихся под их властью, но сохранят за собой земли Аттики; они позволят всем изгнанникам вернуться домой (бóльшую их часть составляли олигархи, дружественные Спарте); афиняне будут подчиняться отцовским законам (что это значит, было неясно и вскоре сделалось предметом ожесточенных споров); наконец, афиняне обязуются иметь тех же друзей и врагов, что и спартанцы, и следовать за спартанцами повсюду, куда бы те их ни повели (что фактически передавало Спарте контроль над внешней политикой Афин).