Пелопоннесская война

ГЛАВА 10 ТЕРРОР И АВАНТЮРА (427 Г. ДО Н.Э.)

Реакция Афин на митиленское восстание выявила новый, более агрессивный настрой, который бросал вызов старому, умеренному подходу – наследию Перикла. Выборы 427 г. до н. э. привели к власти двух новых стратегов, Евримедонта и Демосфена, которые вскоре начали проводить более дерзкую политику. Даже умеренные чувствовали необходимость, пусть и осторожно, идти в наступление. Летом 427 г. до н. э. Никий захватил и укрепил небольшой остров Миноя у побережья Мегар, чтобы ужесточить блокаду города.

СУДЬБА ПЛАТЕЙ

Почти одновременно с нападением на Миною, однако, сдались защитники Платей. Спартанцы легко могли бы взять штурмом их стены, охраняемые лишь горсткой голодающих мужей, но им было приказано не брать город силой. Они вели себя так, «чтобы не возвращать город афинянам (в случае, если когда-нибудь по заключении мира обе стороны согласятся вернуть друг другу все захваченные во время войны пункты) как добровольно сдавшийся» (III.52.2).

Этот софистический формализм показывает, что впервые спартанцы задумались о возможности заключения мира в 427 г. до н. э. Стойкость Афин, переживших чуму и с легкостью подавивших восстание в своей державе, а также несостоятельность самой Спарты на море действовали отрезвляюще. И все-таки они по-прежнему не согласились бы на что-либо меньшее, нежели полная победа.

Чтобы добиться капитуляции платейцев, спартанцы пообещали гарнизону справедливый суд под руководством пяти судей из Спарты, однако процесс оказался насмешкой над правосудием. Против платейцев не было выдвинуто никаких обвинений; каждого из них просто спрашивали, сослужил ли он какую-нибудь службу спартанцам или их союзникам в ходе войны. Они защищались столь убедительно и так затрудняли работу дознавателям, что фиванцы, опасаясь смягчения Спарты, решили выступить с собственной развернутой речью. Затем спартанские судьи вновь обратились со своим вопросом к платейцам, каждый из которых, разумеется, ответил на него отрицательно. По меньшей мере двести платейцев и двадцать пять афинян были убиты, а женщин, оставшихся в городе, продали в рабство. Спартанцы действовали исключительно из политических интересов: «Суровость лакедемонян во всем этом деле по отношению к платейцам была вызвана их желанием вознаградить фиванцев, которых они считали весьма ценными союзниками в только что начавшейся войне» (III.68.4). По существу, спартанцы готовились к затяжной войне, в которой мощь Беотии могла стать куда более важным фактором, нежели честная и незапятнанная репутация.

В конце концов Спарта отдала Платеи на откуп фиванцам, которые полностью сровняли город с землей. Городские владения они раздали в десятилетнюю аренду нуждающимся жителям Фив, и к 421 г. до н. э. фиванцы говорили о них как о своей территории. Платеи были уничтожены, а Афины даже не попытались за них вступиться. На самом деле и то и другое было неизбежно. В стратегическом плане город никак не смог бы выжить, хотя афинян его судьба должна была бы встревожить и даже пристыдить. Их верный союзник Платеи могли бы, подвергшись нападению, договориться с врагом на приемлемых условиях и отступить, если бы Афины не удерживали их в союзе, обещая помочь. Выжившим платейцам афиняне даровали редкую привилегию – афинское гражданство, однако вряд ли ее можно было бы назвать достойной компенсацией за утрату родины.

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА НА КЕРКИРЕ

Вскоре новая угроза нависла над западным союзником Афин Керкирой: ожесточенная политическая борьба стала грозить приходом к власти на острове противников Афин и утратой его грандиозного флота. Проблемы начались после возвращения на Керкиру примерно 250 пленников, захваченных коринфянами в битве при Сиботах в 433 г. до н. э. С пленниками коринфяне обращались хорошо и заслужили их лояльность. В начале 427 г. до н. э. они отправили их домой, чтобы подорвать политику и свергнуть власть на их родине; в это время среди пелопоннесцев были сильны надежды на скорое всеобщее восстание союзников Афин.

На Керкире никто не догадывался, что эти люди стали агентами иноплеменных сил в борьбе против собственного правительства; свое благополучное возвращение они объясняли тем, что за них был уплачен невероятно большой выкуп – восемьсот талантов. Вернувшись домой, они стали требовать расторжения союза с Афинами и восстановления традиционной политики нейтралитета, скрыв свое намерение сделать Керкиру частью Пелопоннесского союза. Несмотря на их старания, народное собрание керкирян избрало срединный путь, вновь закрепив свою причастность к оборонительному союзу, но в то же время проголосовав за то, чтобы «возобновить свои прежние дружественные отношения с пелопоннесцами» (III.70.2).