Пена

Он молча сидел и размышлял. Святой человек хочет ждать, пока у Макса не отрастет борода, значит, в запасе есть несколько недель. За это время надо во всем разобраться. Но что он должен сделать за эти две-три недели? Отправить Рашели разводное письмо и оставить ей половину имущества? Или попытаться увезти Циреле в Аргентину, чтобы решить все вопросы на месте? Ничего путного в голову не приходило. Сперва, как говорится, надо посмотреть, откуда ветер дует. А пока лучше просто наслаждаться погожим летним деньком.

Он взял Циреле за руку, и на этот раз девушка не стала вырываться.

— Тебя мне Сам Бог послал, — сказал Макс.

3

Когда Макс Барабандер привез Циреле домой, он сказал себе, что теперь у него одна цель: он женится на ней, а перед этим освободится от Рашели. Он решил, что больше не пойдет к Райзл Затычке, любовнице Шмиля Сметаны, и с рыжей Башей в эту субботу встречаться не будет. Макс и Циреле гуляли по Аллеям Уяздовским, целовались на скамейке, и он немного рассказал девушке о себе — ровно столько, сколько можно рассказать. Циреле говорила о своих идеалах. Она призналась, что совсем не религиозна, несмотря на воспитание. Она читала брошюру о Дарвине, однажды слышала от оратора, что пророк Моисей не совершал чудес на горе Синай, знала про Карла Маркса, Кропоткина и Каутского. Правда, она не ест свинины и не зажигает по субботам огня, но не потому, что Бог запретил, а по привычке и из уважения к отцу с матерью. У нее тоже были свои планы. После свадьбы она не хотела бы жить вместе с родителями или даже с ними по соседству. Она не собирается сбрить или остричь волосы и надеть парик, не считает нужным ходить в микву. Циреле верила в социализм. Революция положит конец угнетению, фанатизму и войнам. Если у Циреле появятся дети, она будет воспитывать их по-современному, отдаст в гимназию, чтобы они выросли людьми, полезными для общества, а не бездельниками и паразитами, что протирают штаны в синагоге. Циреле сказала, что не хочет оставаться в России, разве только здесь изменится порядок и народ получит настоящую свободу вместо Думы, где засели тираны. А как он, Макс, смотрит на то, чтобы перебраться в Берлин, в Париж или даже в Лондон? «Где захочешь, моя дорогая, там и поселимся, — ответил Макс. — Хоть на луне…»

Он целовал ее в лоб, в шею, в губы. Только одного он так и не смог от нее добиться: чтобы она поехала с ним в гостиницу.

— Ты же сам меня за это презришь, — сказала Циреле.

Ничего себе словечко — «презришь»! Одно из тех, которые Макс совсем забыл, живя за границей. Оно напомнило ему Рашков, деда с бабкой, меламеда Фишеле. При всей своей просвещенности Циреле иногда говорила точь-в-точь как ее отец-раввин. Рассуждая о революции, народных массах и пролетариате, вставляла стихи Торы. Зато Циреле даже тихонько напела Максу песенку из еврейского театра, которая заканчивалась так:

Брось кичиться древним родом,
Просто честен будь!

В Лазенках им попалось кафе. Макс заказал себе картошку с простоквашей. Циреле от картошки отказалась, потому что ее варили в трефном горшке, но выпила простокваши с коржиком. Два часа пролетели незаметно. По дороге домой дрожки на резине остановились возле кондитерской, и Макс купил для Циреле бонбоньерку. Хотел еще подарить девушке десять рублей, но она не взяла. Сказала: «Только когда, даст бог, поженимся».

У Макса екнуло сердце. Юная девушка любит его и готова стать его женой. Но это краденая любовь, она добыта мошенничеством и обманом…

Когда Циреле вышла на Гнойной и попрощалась с Максом за руку, было уже двадцать минут седьмого. После кафе в парке Макс остался голоден. Поколебался немного, идти на сеанс к Школьникову или не стоит. Он упомянул его при Циреле. Оказалось, она слышала про этого колдуна. К нему приходят, чтобы он помог найти вора, или краденое, или потерянное украшение. А еще он показывает в черном зеркале мужей, которые бросили жен. Циреле сказала, что, насколько ей известно, этот Школьников до сих пор ни разу не нашел ни пропавшей вещи, ни сбежавшего мужа. Все это суеверия, фанатизм и шарлатанство. А что касается мертвых, то они гниют себе в могилах и ни с кем не разговаривают…