Пена. Дамское Счастье [сборник Литрес]

Дениза завоевала отдел, внезапно одержав победу, на которую не надеялась. Она десять месяцев безуспешно пыталась стать своей среди продавщиц, много и тяжело работала и неожиданно для себя справилась со злокозненностью за несколько недель. Девушки стали милыми и почтительными, чему в немалой степени поспособствовала госпожа Орели, выступив в роли примирительницы сердец. Она была невероятно нежна с Денизой: ходили слухи, что заведующая отделом оказывает Муре услуги деликатного свойства и ей настоятельно порекомендовали взять девушку под свое крылышко. Но и сама Дениза пустила в ход все свое обаяние, чтобы обезоружить врагинь, а сделать это было непросто: она понимала, что повышение ей простят не скоро. Девицы сочли это несправедливым, заявляли, что Дениза «заработала его за десертом с патроном», и добавляли чудовищно омерзительные детали, что не мешало Денизе утверждать свой авторитет. Наконец сдались даже заклятые противницы, удивляясь и даже восхищаясь ее упорством, они присоединились к сонму почитателей и упоенно льстили новой заместительнице, чья мягкость и застенчивость довершили дело. Маргарита примкнула к большинству. Только Клара продолжала злобствовать, а иногда даже осмеливалась называть соперницу «растрепой», но никто больше не подхихикивал. Клара была тщеславна, ленива и во время короткого приключения с Муре вовсю манкировала работой, а когда он устал от нее (отметим, случилось это быстро), почти не расстроилась, не умея ревновать в силу бесшабашности натуры. Однако Клара считала, что Дениза «украла» у нее место госпожи Фредерик, от которого она в любом случае отказалась бы – слишком хлопотно! Лентяйка полагала, что имеет равные с Денизой права на повышение и ее обошли несправедливо.

– Глядите-ка, роженицу привели, – прошипела она, завидев госпожу Орели и Денизу.

Маргарита в ответ только плечами пожала:

– Не смешно!

В девять утра солнце согрело улицы, ослепительно-голубое небо радовало глаз, фиакры направлялись к вокзалам, а принарядившиеся горожане торопились на прогулку в парки, скверы, сады и окрестные рощи. Окна «Дамского Счастья» распахнули настежь, наполнив золотым светом залы, и учет начался. Двери заперли изнутри, прохожие заглядывали через стекла витрин и спрашивали себя, почему в залах царит деловая суета, а покупателей никто не приглашает. На всех этажах по галереям бегали продавщицы и приказчики, все кричали, бросали друг другу свертки поверх голов, и никто ничего не слышал в этом вселенском тарараме. Каждый из тридцати девяти отделов трудился, не обращая внимания на соседей, но до товаров на полках дело пока не дошло, и на полу лежало всего несколько рулонов тканей. Чтобы закончить к вечеру, следовало поднапрячься.

– Зачем вы здесь? – озабоченным тоном спросила Маргарита. – Вы навредите себе, Дениза, если не отдохнете, а за нас не волнуйтесь, мы справимся.

– Совершенно с вами согласна, – кивнула мадам Орели, – но она настояла!

Продавщицы, бросив работу, окружили Денизу, она рассказала, как подвернула ногу, все ахали и охали, пока мадам Орели не призвала их к порядку. Она усадила Денизу за стол, и девушка приготовилась записывать. В воскресенье под знамена призвали всех, кто мог держать в пальцах перо, даже посыльных, инспекторов, кассиров и конторщиков. Дениза оказалась рядом с Ломмом и посыльным Жозефом, которые писали на больших листах бумаги.

– Пять манто, драп, меховая отделка, третий размер, двести сорок франков! – выкрикивала Маргарита. – Еще четыре таких же, первый размер, по двести двадцать.

Работа возобновилась. Три продавщицы освобождали шкафы, сортировали вещи и передавали их Маргарите, она громко и четко произносила наименования и сваливала их на столы. Ломм записывал, Жозеф составлял еще один список, контрольный, мадам Орели и три ее помощницы занималась шелковыми изделиями, а Дениза записывала. Клара должна была следить, чтобы одежда занимала на столах как можно меньше места, но трудилась с ленцой, и кучи разваливались.

– Вам повышают жалованье, детка? – спросила она у девушки, поступившей на работу зимой. – Говорят, заместительница будет получать две тысячи франков, а с процентами на круг выйдет семь.

Продавщица, передавая ротонды[35], ответила, что, если ей не дадут восемьсот франков, она уволится. По традиции прибавки объявляли на следующий после учетного день. Обнародовались цифры годового оборота, и заведующие отделами получали свой процент, если итог был выше прошлогоднего. Несмотря на шум и напряженный ритм работы, служащие увлеченно обсуждали денежный вопрос. Госпоже Орели будто бы светили двадцать пять тысяч франков, что не могло не возбуждать продавщиц. Маргарита, лучшая после Денизы, заработала четыре с половиной тысячи франков, сложившиеся из полутора тысяч жалованья и трех тысяч франков процентов. А вот Клара едва дотянула до двух с половиной тысяч за все про все.