Одни льстили Денизе, другие и впрямь ее уважали, но по магазину ходили немыслимые мерзкие слухи. Утверждали, что Ютен был ее любовником и они до сих пор иногда встречаются. Больше того, с ней якобы спал и Делош, а сейчас они обжимаются по углам и часами болтают невесть о чем! Немыслимо!
– Итак, ничего нового ни о заведующем отделом шелков, ни о приказчике из кружев? – не успокаивался Бурдонкль.
– Пока ничего, – утверждал инспектор.
Самые большие надежды Бурдонкль возлагал на Делоша. Однажды утром он своими глазами видел, как он и Дениза смеялись на цокольном этаже. Пока же ему приходилось общаться с заместительницей как с ровней, ибо недооценивать ее он больше не смел. Дениза могла свалить его, несмотря на десять лет беспорочной службы.
– Рекомендую обратить особое внимание на молодого Делоша. Они всегда вместе, если застукаете их, сразу зовите меня, остальное я сделаю сам.
Муре страдал. Почему эта девочка терзает его? За что? Он помнил, как она пришла в «Дамское Счастье» – дикарка в грубых башмаках и тесном черном платьице. Она даже заикалась от смущения, все над ней посмеивались, а ему самому Дениза показалась просто уродливой. Уродливой! Теперь он за один взгляд готов упасть на колени и молиться на нее!
Тогда Дениза считалась самой неумелой из продавщиц, ее отталкивали, осыпали грубыми насмешками, как обезьянку в зоопарке. Много месяцев Октав наблюдал, как растет и развивается «малышка», не осознавая, что она тронула его сердце. Ему бы стоило опасаться Денизы, ведь, даже называя свое чувство к ней жалостью, в действительности он любил это удивительное создание. Полную власть Дениза взяла над Муре после вечерней прогулки под каштанами сада Тюильри. Смеялись девочки, журчал фонтан, а она шла рядом и молчала в теплом ароматном сумраке лета. Как развивалась их история дальше, он не помнил, но любовный недуг усиливался. Сегодня, услышав шорох платья Денизы, Октав едва не терял сознание.
Он долго сопротивлялся и даже сейчас иногда бунтовал и жаждал избавиться от нелепой зависимости. Чем она его держит? Он дал ей работу из милости. Дениза не из тех великолепных красавиц, на которых все оглядываются, она простая девчонка с неприметной внешностью и небогатым умом, вначале все для нее складывалось крайне неудачно. Каждый приступ ярости ввергал Муре в состояние священного ужаса дикаря, осквернившего своего идола. Дениза привносила в мир все лучшие женские качества – отвагу, веселость и простоту, ее кротость пленяла, как нежный аромат. Эту девушку нельзя было не заметить, отнестись к ней равнодушно, ее обаяние действовало на окружающих постепенно, но победительно; если она кому-то улыбалась, этот человек навечно становился ее обожателем. Дениза улыбалась всем своим бледным лицом, голубыми глазами, щеками и подбородком с ямочкой, масса золотистых волос светилась, как корона королевы-победительницы. Муре в конце концов капитулировал, осознав, что ум Денизы, как и красота, питается ее моральной безупречностью. Другим продавщицам «Дамского Счастья» удавалось приобрести лишь внешний лоск, при определенных обстоятельствах легко сходящий с девушек, оторвавшихся от привычной среды; изящество же Денизы было врожденным и естественным, без наносного кокетства. Практический опыт рождал в ее маленькой головке передовые профессиональные идеи. Она любила порядок во всем и умела проявлять непреклонность. Октаву хотелось каяться и коленопреклоненно молить о прощении за гнев.
Ну почему она упрямится? Он раз двадцать уговаривал ее, молил сдаться, предлагал все больше и больше денег, потом решил, что дело в честолюбии, и сказал: «Первый освободившийся отдел станет твоим!» – а она снова отказала! Он удивлялся и распалялся, думал, что раньше или позже девочка уступит, ибо всегда считал женское благоразумие качеством весьма нестойким. У него осталось одно-единственное желание, одна цель – заполучить ее, усадить к себе на колени, поцеловать в губы. Когда он воображал этот момент, кровь закипала у него в жилах, тело пробирала дрожь, ощущение собственной беспомощности доводило до безумия.