Пена дней

Как только пилюли выскакивали из голубоватой стеклянной трубочки, их немедленно подхватывали восковые руки и расфасовывали по пакетикам из гофрированной бумаги.

Колен решил заглянуть в одну из близстоящих машин. Он приподнял заржавелый кожух, прикрывавший механизм, и увидел внутри странное существо, наполовину состоявшее из плоти, а наполовину из металла. Оно бесперебойно поглощало исходный материал и тут же выдавало пилюли идеально круглой формы.

— Шик! — позвал Колен.

— Что там такое? — спросил Шик.

— Посмотри, как странно! — сказал Колен.

Шик взглянул на животное. У него была очень длинная челюсть, которая быстро двигалась из стороны в сторону. Сквозь прозрачную кожу виднелись трубчатые ребра из тонкой стали и пищеварительный тракт, который тоже работал вполсилы.

— Это модифицированный кролик, — констатировал Шик.

— Ты думаешь?

— Так теперь все делают. Оставляют только ту функцию, которая нужна для производства. Здесь, например, сохранили пищеварительный тракт, но без соответствующих химических реакций. Так гораздо проще изготавливать пилюли.

— А что он ест? — поинтересовался Колен.

— Хромированные морковки, — сказал Шик. — Их делают на заводе, где я работал сразу после института. А еще ему дают элементы пилюль.

— Как удачно придумано, — восхитился Колен, — и такие красивые пилюли выходят.

— Да, — подтвердил Шик, — идеально круглые.

— Послушай… — сказал Колен, возвращаясь на место.

— Да…

— Сколько у тебя осталось из тех двадцати пяти трублон, которые я дал тебе перед поездкой?

— Ну… — протянул Шик.

— Тебе пора наконец жениться на Ализе. Она больше не может жить с тобой просто так.

— Да, — согласился Шик.

— У тебя осталось хотя бы двадцать тысяч? Для свадьбы этого достаточно…

— Понимаешь… — начал Шик. Он замолк, не смея сказать правду.

— Что я должен понять? — настаивал Колен. — Не у тебя одного проблемы с деньгами.

— Я знаю, — сказал Шик.

— Ну так сколько у тебя осталось?

— Три тысячи двести трублон.

Колен внезапно почувствовал себя ужасно усталым. Острые мутные формы вертелись у него перед глазами, и он слышал в голове неровный шум прибоя.

— Не может быть… — выговорил он.

Он ощущал себя совершенно обессиленным, как будто только что совершил забег на три километра с барьерами.

— Не может быть, — повторил он. — Ты, наверно, шутишь.

— Нет, — сказал Шик.

Он стоял рядом и водил пальцем по краю стола. В стеклянных трубочках перекатывались пилюли, пакетики из гофрированной бумаги хрустели в восковых руках, наводя на мысль о доисторических харчевнях.

— На что ты их потратил? — спросил Колен.

— На Партра, — ответил Шик. Он достал из кармана экземпляр «Цветочной отрыжки» в сафьяновом с жемчугом переплете и с комментариями Кьеркегора. — Посмотри, какое чудо. Я купил его только вчера.

Колен взял книгу и стал машинально листать. Он видел перед собой взгляд Ализы, тот самый восторженный и грустный взгляд, с каким она разглядывала подвенечное платье Хлои. Но Шику не дано было этого понять: его больше трогала красота переплетов.

— Что ты хочешь от меня услышать? — прошептал Колен. — Как ты мог столько потратить?

— На той неделе я приобрел две его рукописи, — сказал Шик, и его голос задрожал от возбуждения. — Я уже записал семь его лекций.

— Вот как… — сказал Колен.

— Почему ты меня спрашиваешь про Ализу? Ей все равно, женюсь я на ней или нет. Ей и так хорошо. Ты же знаешь, я ее очень люблю, а потом она ведь тоже без ума от Партра.

Один из приборов внезапно забарахлил. Из него градом полетели пилюли, и, когда они наполняли гофрированные пакетики, возникали лиловые искры.

— Что происходит? — спросил Колен. — Это не опасно?

— Не думаю, — сказал Шик, — давай на всякий случай отойдем.

Они услышали, как вдалеке хлопнула дверь, и за прилавком показался аптекарь.

— Я заставил вас ждать, — сказал он.

— Ничего страшного, — заверил его Колен.

— Я нарочно, — заявил аптекарь. — Чтобы поднять свой престиж.

— Один из ваших приборов, кажется, зациклился, — сказал Колен, указывая пальцем на соответствующий механизм.

— Все ясно, — деловито заметил аптекарь.

Он наклонился, достал из-под прилавка карабин, неспешно прицелился и выстрелил. Прибор подскочил и упал бездыханный.

— Так бывает, — констатировал аптекарь, — иногда кролик берет верх над металлом, и тогда приходится его отстреливать. — Он приподнял агрегат, нажал на внутренний рычажок, чтобы стекла моча, и повесил его на крючок. — Вот ваше лекарство, — сказал он, доставая из кармана коробочку. — Будьте осторожны: оно сверхактивно. Не превышайте указанную дозу.

— Как вы думаете, от чего это? — спросил Колен.

— Не могу вам сказать… — ответил аптекарь. И он запустил длинную с волнистыми ногтями ладонь в свою белую мочалистую гриву. — Это может быть от чего угодно… — заключил он. — Но обычное растение долго такого не выдержит.

— Понятно, — протянул Колен. — Сколько я вам должен?

— О! Это очень дорогое лекарство, — сказал аптекарь. — На вашем месте я бы стукнул меня по голове чем-нибудь тяжелым и убежал, не заплатив.

— Я слишком устал, — вздохнул Колен.

— В таком случае с вас два трублона, — объявил аптекарь, и Колен достал бумажник.