Пена дней

Шик отправился в соседний блок. В кабинете директора было светло, как в солярии. На стене висел матовый стеклянный экран, по которому из левого угла в правый, подобно большой красной гусенице, медленно ползла жирная линия, стрелки больших круглых хромированных индикаторов вращались еще медленнее.

— Производительность вашего цеха понизилась на 0,7 процента, — сказал директор. — Что случилось?

— Четыре станка полностью обесточены, — ответил Шик.

— Если она опустится до 0,8, вас уволят, — сказал директор. Он развернулся на своем хромированном кресле и посмотрел на график. — Уже 0,78, — констатировал он. — На вашем месте я бы собирал вещи.

— Но у меня еще никогда не бывало аварий, — сказал Шик.

— Сочувствую вам, — ответил директор. — Может быть, нам удастся вас перевести на другую должность.

— Я на этом не настаиваю, — ответил Шик. — Мне не нравится работать. Противное занятие.

— Никто не имеет права так рассуждать, — сказал директор по производству, — вы уволены.

— Но я ведь не виноват в том, что произошла авария. Где справедливость?

— Мне все бросить и искать ее, да?! — возмутился директор. — Вы разве не видите, что я занят?

Шик вышел из его кабинета и вернулся к главному кадровику.

— Рассчитайте меня, пожалуйста, — сказал он.

— Номер цеха? — спросил кадровик.

— 700-й. Я инженер.

— Хорошо. — Он повернулся к секретарше и сказал: — Рассчитайте его. — А сам прокричал в трубку: — Алло! В 700-й цех запасного инженера пятой категории.

— Возьмите ваши деньги, — сказала секретарша, протягивая Шику конверт. — Здесь сто десять трублон.

— Спасибо, — проговорил Шик и пошел к выходу.

По дороге он столкнулся с инженером, принятым на его место. Это был молодой человек, худощавый, светловолосый, с усталыми глазами. Шик направился к ближайшему лифту и вошел в кабину.

XLIX

— Войдите! — крикнул дисковод. Он повернулся к двери и увидел Шика.

— Здравствуйте! — сказал Шик. — Я пришел за своими записями.

— Давайте считать, — произнес дисковод. — Итак, тридцать сторон, плюс изготовление пластинок, плюс двусторонние пантограммы на двадцати пронумерованных экземплярах, итого сто восемь трублон. Я вам уступаю за сто пять.

— Вот чек на сто десять трублон, — сказал Шик. — Возьмите его и дайте мне пять трублон сдачи.

— Идет, — ответил дисковод.

Он открыл ящик и выдал Шику новенькую пяти-трублонку.

Глаза Шика совершенно померкли.

L

Исида вышла из машины. За рулем сидел Николя. Он проводил ее взглядом до самого дома Колена и взглянул на часы. На нем была новая униформа из белого габардина и белая кожаная фуражка. Он помолодел, но тревожное выражение его лица выдавало полное душевное смятение.

Ближе к коленовскому этажу лестница резко сужалась, так что Исида при желании могла одновременно дотронуться до холодной стены и до перил, даже не разводя рук в стороны. Ковер превратился в легкую пуховую подстилку, едва покрывавшую деревянный пол. Исида остановилась на лестничной площадке, отдышалась и позвонила в дверь.

Ей никто не открыл. На лестнице было тихо. Только изредка с хрустом прогибались ступеньки.

Исида позвонила еще. Она слышала, как с другой стороны стальной молоточек легонько, словно нехотя, стукнул по металлической наковаленке. Исида тронула дверь, и та отворилась сама собой.

Она вошла и наткнулась на Колена. Он лежал, уткнувшись лицом в пол и выбросив вперед руки. Глаза его были закрыты. В прихожей царил мрак. Свет застывал у окна и не проникал дальше. Колен тихо посапывал. Он спал.

Исида наклонилась, встала на колени и погладила его по щеке. Он поморщился, заморгал, взглянул на Исиду и снова уснул. Исида все-таки растолкала его. Колен сел, вытер рот рукой и сказал:

— Я спал.

— Я знаю, — ответила Исида. — А почему ты не спишь в постели?

— Чтобы не пропустить доктора, — сказал Колен. — А еще мне нужно сходить за цветами.

Вид у него был совершенно растерянный.

— Что случилось? — спросила Исида.

— Она опять кашляет, — ответил Колен.

— Это остаточные явления, — сказала Исида.

— Нет, — ответил Колен. — Это второе легкое.

Исида встала и побежала в спальню. Пол хлюпал у нее под ногами. Комната показалась Исиде совершенно незнакомой. Хлоя лежала на кровати, уткнувшись головой в подушку и не переставая кашляла, совершенно бесшумно. Услышав шаги, она приподнялась и отдышалась. При виде Исиды на ее лице показалась слабая улыбка. Исида села на край кровати и обняла Хлою, как ребенка.

— Хлоя, милая, не кашляй, — сказала она.

— У тебя такой красивый цветок, — произнесла Хлоя на одном дыхании, жадно глотая аромат красной гвоздики в волосах у Исиды. — Мне от него лучше.

— Ты все еще болеешь? — спросила Исида.

— Я думаю, это второе легкое, — ответила Хлоя.

— Не переживай, — успокоила ее Исида, — это просто остаточные явления.

— Нет, — сказала Хлоя. — А где Колен? Он пошел за цветами?

— Он сейчас придет, — ответила Исида. — Я его встретила. У вас остались деньги?

— Немного, — сказала Хлоя. — Но какой от них толк?

— Тебе больно? — спросила Исида.

— Да, — ответила Хлоя, — но не очень. Видишь, и комната изменилась.

— Мне так даже больше нравится, — сказала Исида. — Раньше она была слишком просторной.