Пена дней

— А остальные комнаты ты видела? — спросила Хлоя.

— Да, с ними все в порядке, — уклончиво ответила Исида. Она вспомнила, как шла по холодному паркету, напоминавшему болото.

— А мне все равно, что они меняются, — сказала Хлоя. — Главное, чтобы было тепло и уютно…

— Ну конечно, — воскликнула Исида, — маленькие квартиры вообще уютней.

— И мышка теперь все время со мной, — сказала Хлоя. — Видишь, там, в углу. Не знаю, что она себе думает, но в коридор больше идти не хочет.

— Понятно… — кивнула Исида.

— Дай мне подышать гвоздикой, — попросила Хлоя.

Исида вынула цветок из своей прически и протянула Хлое. Хлоя поднесла его к губам и стала вдыхать его аромат.

— Как там Николя? — спросила она.

— Хорошо, — ответила Исида. — Только погрустнел. Я еще приеду и привезу тебе другие цветы.

— Он такой милый, Николя, — продолжала Хлоя. — Ты не хочешь выйти за него замуж?

— Я не могу, — прошептала Исида. — Я его не достойна.

— Но ведь он же любит тебя, — возразила Хлоя.

— Мои родители не смеют заговаривать с ним на эту тему, — сказала Исида. — Ой! — воскликнула она, увидев, как гвоздика побледнела, сморщилась и тонкой пыльцой осыпалась Хлое на грудь.

— Я опять буду кашлять, — погрустнела Хлоя. — Ты видела? — Она запнулась, поднесла руку ко рту и сильно закашлялась. — Эта… эта гадость у меня внутри… Она убивает другие цветы… — пролепетала Хлоя.

— Не говори, если тебе тяжело, — сказала Исида. — Это не страшно. Колен тебе еще принесет.

Свет в комнате был синий, а по углам вообще зеленый. Сырость сюда еще не проникла, и ковер еще не поредел, но одно из четырех окошек практически исчезло.

Исида услышала, как в прихожей захлюпали шаги Колена.

— А вот и он, — обрадовалась Исида. — Наверно, купил тебе цветов.

На пороге возник Колен с огромной охапкой сирени.

— Возьми, моя маленькая, — сказал он.

Хлоя потянулась к нему и пролепетала:

— Спасибо, мой хороший. — Она положила цветы на вторую подушку, повернулась на бок и зарылась лицом в белые сладкие лепестки.

Исида встала.

— Ты уже уходишь? — спросил Колен.

— Да, — ответила Исида, — меня там ждут. Я еще приеду и привезу цветов.

— Было бы здорово, если бы ты смогла приехать завтра утром, — сказал Колен. — Я пойду искать работу и не хочу оставлять ее одну, пока доктор ее не посмотрит.

— Я приду, — согласилась Исида.

Она наклонилась и осторожно поцеловала Хлою в щечку. Хлоя подняла руку и погладила Исиду по лицу, не поднимая головы. Она жадно вдыхала аромат сирени, который огромным облаком окутывал ее сверкающие волосы.

LI

Колен угрюмо шагал вдоль дороги. Она косо сворачивала между двух земляных насыпей, увенчанных стеклянными куполами. Купола блестели на солнце неприятным и мутным блеском.

Время от времени Колен поднимал голову и читал дорожные указатели, чтобы убедиться, что он идет в правильном направлении, и тогда он видел над собой небо, испещренное грязно-коричневыми и синими полосками.

Далеко впереди, за склоном, виднелся стройный ряд труб. Там находилась главная теплица.

В кармане у Колена лежала газета с объявлением, в котором говорилось, что требуются молодые люди от двадцати до тридцати лет для работы в оборонном секторе. Он старался идти как можно быстрее, но его ноги увязали в теплой земле, которой становилось все больше и больше.

В какой-то момент он уже не видел вокруг себя никакой зелени. Сплошь одна земля, спрессованная в одноцветные блоки, но блоки эти были недостаточно прочны, иногда от них откалывались огромные глыбы и, рыхлым комом скатываясь по отлогому склону, падали на проезжую часть.

Местами эти насыпи оседали, и Колен различал сквозь мутные стекла куполов какие-то темно-синие тени, медленно плывшие в лучах тусклого света.

Он ускорил шаг, с трудом вытаскивая ноги из вязкой земли. Его следы моментально затягивались, и на их месте оставалась едва различимая вмятина. Но и она вскоре рассасывалась.

Колен шел в направлении труб. С каждым шагом он чувствовал, что его сердце все сильнее и сильнее рвалось наружу, словно разъяренный зверь, загнанный в грудную клетку. Колен сжал рукой лежавшую в кармане газету.

Теперь земля сделалась какой-то склизкой и то и дело выскальзывала у него из-под ног, но ноги увязали уже меньше, поскольку дорога стала значительно более плотной. Наконец он подошел к одной из труб, торчащей из земли, как свая. Из ее горловины сочилась тонкая струйка зеленоватого дыма, кругом летали огромные птицы. Основание трубы охватывала плотная муфта, отвечавшая за ее устойчивость. Чуть дальше начинались корпуса. Вход был один-единственный.

Колен вошел, потер ноги о решетку из острых лезвий и двинулся по низкому коридору, освещенному пульсирующим светом ламп, висевших по бокам. Пол и нижняя часть стен были выложены из красного кирпича, верхняя их часть и потолок состояли из стеклянных блоков в несколько сантиметров толщиной, сквозь которые можно было разглядеть нечто темное и неподвижное. В самом конце коридора находилась дверь с номером, указанным в газете. Колен вошел без стука, как предписывало объявление.