Пендервики весной

Поразительно, откуда вдруг у Герцогини взялась энергия, чтобы так лаять и так рваться. Но, может, она не от тележки рвётся? Они уже почти добрались до конца улицы, однако нос Герцогини определенно указывал в сторону Квиглина леса – она что, хочет туда? Бетти немного ослабила поводок и прошла несколько метров вслед за упорно тянувшей Герцогиней. Да, такса явно устремлялась в сторону тропинки. И хотя Бетти считала, что сырой и грязный лес – не лучшее место для выгула перекормленных такс, но ей уже и самой стало интересно, с чего это Герцогиня вдруг так оживилась.

– Ладно, но надеюсь, что причина у тебя серьёзная. И надеюсь, что это не кролик, а то я плохо отношусь к облаиванию кроликов. Хоть ты и всё равно его не догонишь.

Они уже углублялись в лес: обтянутая шлейкой Герцогиня упорно тащила Бетти вперёд, не отрывая нос от земли, – видимо, шла по следу. Впрочем, за квиглинских кроликов Бетти уже не волновалась. Со всем этим лаем и дребезжанием пустой тележки всё зверьё на пару километров вокруг уже предупреждено об их приближении.

С тропы скоро пришлось сойти: Герцогиня, лавируя между стволами и забирая куда-то вбок, тащила Бетти за собой, Бетти всеми силами пыталась её удержать – но тут вдруг такса стала как вкопанная. Она тяжко дышала, но была, вне всякого сомнения, очень собой довольна.

– Не кролик, – сказала Бетти.

Так вот куда тащила её Герцогиня! Среди завалов из сухих ветвей, обрушенных какой-то давней-предавней снежной бурей, понуро сидел странно морщинистый, грязный и мокрый пёсик. Он слабо помахивал хвостом и, кажется, испытывал огромное облегчение от того, что его нашли; Герцогиня тихонько поскуливала, выпячивала грудь и чуть не лопалась от гордости – как будто она сама вылепила из грязи лесной это горестное четвероногое создание.

Бетти хорошо знала, что приближаться к незнакомым пёсикам, какими бы ручными они ни выглядели, следует с осторожностью. Поэтому она подбиралась медленно, бочком и избегая глазного контакта. И только убедившись, что он не рычит и не скалит клыки, протянула ему кулак – обнюхать. Он обнюхал, печально сопя носом, потом наклонил голову, позволяя себя погладить. Только теперь Бетти увидела, в чём дело. Его поводок запутался, намотавшись на сухие ветки, и пёсик застрял намертво.

– Бедный. Как же ты так?

На ошейнике болтался собачий жетон с адресом – Болотный переулок, это через две улицы от Гардем, – и кличкой.

– Кориандр? Как растение?

Пёсик поставил уши торчком, будто соглашаясь, что да, он Кориандр, но он не виноват. Зато он, кажется, считал себя виноватым в том, что он тут застрял, – и вот за это просил прощения.

– Не беспокойся, сейчас я тебя распутаю. Герцогиня, только мне нужно, чтобы ты спокойно посидела, а лучше полежала.

После марш-броска через лес Герцогиня и сама была полуживая. Она послушно завалилась на бок и лежала тихо, чуть подёргивая лапами. На всякий случай – если такса вдруг чудесным образом воскреснет и опять ринется в какую-нибудь чащу – Бетти привязала её к тележке.

Распутывать было нелегко, Бетти успела вывозиться в грязи и расцарапать руки, но наконец освобождённый Кориандр смог подбежать к Герцогине – поздороваться и поблагодарить. Теперь его надо было доставить в Болотный переулок, где – Бетти надеялась – кто-то сильно о нём волнуется. Только сначала отвести домой Герцогиню, потому что Айвазяны-то уж точно волнуются. Но такса выглядела уже скорее полумёртвой, чем полуживой, и было ясно, что придётся грузить её на тележку, прежде чем вообще куда-то идти. Стесняясь своего нового друга, Герцогиня сначала упиралась, и только после того, как Кориандр внимательно обнюхал и одобрил тележку, она позволила Бетти себя перекантовать.

Бетти пустилась в обратный путь тем же маршрутом, каким сюда добиралась, только уже с двумя собаками. Кориандр, вопреки её опасениям, не слишком рвался с поводка, но всё равно замедлял движение, потому что никак не мог решить, бежать ли ему рядом, сзади или впереди тележки. Пока они шли по тропинке до улицы Гардем, он семь раз успел передумать и сменить позицию, и Бетти, которой каждый раз приходилось останавливаться и отматывать поводок от ручки тележки, начала терять терпение. Потом дождь решил вдруг полить сильнее, и это тоже не очень помогало: если до этого они были просто мокрые, то теперь все трое промокли до последней нитки и шерстинки и даже одеяло под Герцогиней насквозь пропиталось дождём.

Как же Бетти обрадовалась, заметив впереди Бена и Рафаэля, которые именно в этот момент перебегали улицу Гардем от дома Гейгеров к дому Пендервиков. Даже издалека было видно, какие они мокрые и грязные, – это могло означать, что они копали под дождём камни. Но грязные или нет, а доставить Герцогиню Айвазянам они всё равно в состоянии, подумала Бетти. А она пока отведёт этого несчастного в Болотный переулок.

– Бен! – позвала она. – Рафаэль! Идите сюда.