Пенсионная реформа и рабочее время

М. Попов: В Трудовом кодексе РФ (ст. 94) есть указание на продолжительность рабочих смен для некоторых категорий работников — подростков, занятых на работах с вредными или опасными условиями труда. В этой же статье говорится о возможности увеличить максимально допустимую продолжительность ежедневной работы (смены). Если допустимо увеличивать смену, она точно не максимальная. Дескать, если у вас вредные и опасные условия труда, ничего страшного, работайте и 10, и 12 часов, лишь бы уложиться в 36 часов за неделю. Но эти условия потому и являются вредными и опасными, что наносят ущерб здоровью. Как можно удлинять продолжительность рабочего дня в таких условиях! Без сомнения, сокращать рабочее время надо, прежде всего сокращая рабочий день.

А. Золотов: Хочу подойти к необходимости сокращения дня с другой стороны. Большинство работников поставлены в такие условия, что жизнь откладывается «на потом»: выходные, отпуск, время после выхода на пенсию. Хотя трудовые будни — тоже время жизни. Их рассматривают как вычет из жизни в том числе потому, что рабочий день чрезмерно продолжителен. По современным меркам, конечно. По меркам людей, которые стремятся к интеллектуальному, духовному и физическому развитию.

М. Попов: В свое время Александр Иванович Саржин, председатель профкома ЗАО «Первый контейнерный терминал» Морского порта Санкт-Петербурга написал руководству страны открытое письмо. Он упрекал, что же вы делаете, дамы и господа? Вы ввели каникулы с 1 по 10 января, а потом в мае дополнительные нерабочие дни. Значит, в январе понятно, большинству работников деться некуда — пустая трата времени, а в мае они будут на грядках. Александр Иванович предлагал использовать дополнительное нерабочее время в форме сокращения часов рабочей недели.

А. Золотов: Думаю, лучше всего использовать прирост нерабочего времени для сокращения рабочего дня.

М. Попов: Для сокращения каждого рабочего дня его было явно недостаточно.

А. Золотов: А почему не сделать так: сократить рабочий день на период зимы. Зима — темный период года, длительный, просыпаться утром трудно, и еще один нерабочий час помог бы людям приспособиться. Кстати, в Германии так делают в соответствии с коллективными договорами. Правда, немецкие капиталисты не были бы капиталистами, если бы не заставляли работников возвращать эти часы летом, удлиняя рабочий день. А у нас дополнительные нерабочие дни не требовали компенсировать. Значит, правительство не хочет, чтобы работники привыкали к сокращению рабочего дня. Для него пусть лучше люди неделями празднуют или копаются в огородах.

М. Попов: Вы упомянули коллективные договоры. Это локальные нормативные акты, которые позволяют вводить сокращенный рабочий день, не дожидаясь принятия соответствующего закона. На Западе установленное законодательством рабочее время обычно больше закрепленного коллективными договорами. Трудовой кодекс РФ тоже говорит о том, что нормальная продолжительность рабочего времени не может превышать 40 часов в неделю.

Не может превышать! Значит, ниже допускается, если работники добьются включения в коллективный договор более благоприятной нормы. Надо определить ее для современных условий.

А. Золотов: Я уже говорил, что при всеобщем участии трудоспособных в производстве рабочий день в этом секторе экономики мог бы составить 1,5–2 часа. Но мы живем в капиталистическом обществе, где производительный труд взвален на плечи одного класса — рабочего. До бесклассового общества — долгая дорога классовой борьбы пролетариата. Начать нужно с борьбы за шестичасовой рабочий день, и такая перспектива вполне объяснима. Восьмичасовой рабочий день был введен в нашей стране и крупных капиталистических странах сто лет назад. С 1928 года в СССР, который тогда сильно отставал по производительности труда от США, Германии и Франции, начался переход к семичасовому рабочему дню, что способствовало прогрессу советской экономики. За век производительность труда в экономически развитых странах повысилась в десятки раз. Поэтому все материальные предпосылки для перехода к шестичасовому рабочему дню и там, и в России сегодня налицо.

М. Попов: Могут спросить, за чем дело стало?

А. Золотов: За тем, что типичному капиталисту выгоднее использовать повышение производительности труда не для сокращения рабочего времени всех работников предприятия, а для сокращения их численности при замораживании рабочего дня.

М. Попов: Хорошо бы представить это в цифрах.