Пенсионная реформа и рабочее время

А. Золотов: Возьму для наглядности условный пример. Предположим, на выпуск 800 единиц товара нужно затратить 800 человеко-часов, то есть производительность труда — 1 единица товара за час. Продолжительность рабочего дня (смены) — 8 часов. Численность работников предприятия составит 100 человек. Цена товара — 1 тысяча рублей, соответственно стоимость дневного выпуска — 800 тысяч рублей. Предположим, что материальные затраты на выпуск этого объема составляют 480 тысяч рублей, а фонд зарплаты — 160 тысяч рублей.

Примем, что производительность труда в результате внедрения новых технологий повысится на 30 %. Это повышение используется для увеличения объема выпуска на 110 штук и для уменьшения (экономии) фонда рабочего времени на 100 человеко-часов. Подобное повышение не отражается на цене товара. Посмотрим, что произойдет, если вся экономия труда будет использована для сокращения численности работников. Представим данные в табличной форме (табл. 1).

М. Попов: С точки зрения капиталиста, результаты впечатляющие: 12 % работников — на улицу, фонд оплаты труда уменьшился, и поэтому прибыль увеличилась аж на 43 %! Средняя зарплата работников не выросла ни на копейку — дескать, пусть радуются, что их не уволили.

А. Золотов: Теперь посмотрим, что было бы при использовании экономии труда для сокращения рабочего дня до шести часов без понижения зарплаты (в противном случае была бы неполная занятость, а не сокращение рабочего дня) (табл. 2).

М. Попов: Количество занятых увеличивается, средняя зарплата немного повышается, прибыль возрастает на 12,5 %. Можно, конечно, подобрать цифры, чтобы приросты средней зарплаты и прибыли были ближе по величине. Нам же толкуют о «социальном партнерстве». Но и этот вариант для работников выигрышный.

А. Золотов: Для капиталистов он тоже выигрышный. Если сравнить с исходной ситуацией, прибыль выросла. А если сравнить с вариантом сокращения работников, он проигрышный. Шутка ли, прибыль стала больше всего на 12,5 % вместо 43,3.

М. Попов: Выходит, во-первых, что сокращение рабочего дня до шести часов не разорительно для капиталистов. Более того, за рамками условного примера остается, что улучшение положения работников повысит их трудовую мотивацию. Капиталисты же будут заинтересованы в дальнейшем повышении производительности труда для увеличения прибыли. Все это способствует позитивной динамике в развитии предприятия.

А. Золотов: И во-вторых…

М. Попов: Во-вторых, со стороны капиталистов нельзя ждать массовой инициативы по сокращению рабочего дня. Прямо и сию минуту отказаться от 30 процентных пунктов прироста прибыли ради роста прибыли в перспективе — едва ли найдется много добровольцев.

А. Золотов: Да, в истории их было немного. Стал знаменитым Роберт Оуэн: когда в Англии на фабриках работали по 14 часов в день, он по собственной инициативе ввел на своей фабрике 10-часовой рабочий день. И кстати, тем самым увеличил конкурентоспособность предприятия.

М. Попов: Сегодня часто вспоминают Генри Форда, инициировавшего восьмичасовой рабочий день на своих предприятиях при одновременном повышении зарплаты работников. Его успехи общепризнаны.

А. Золотов: Могу назвать нижегородского капиталиста Н. А. Бугрова, который модернизировал производство муки и в начале XX века ввел на своих мельницах восьмичасовой рабочий день.

М. Попов: Наверное, были и другие люди такого склада, но, скорее всего, счет идет на единицы.

А. Золотов: Известен случай введения шестичасового рабочего дня на предприятиях Уилла Келлога в США в начале 1930-х годов. Как и в нашем условном примере, зарплата работников не уменьшилась, бизнес был эффективным. Но когда Келлог умер, как обычно по «просьбам трудящихся», вернули восьмичасовой рабочий день.

М. Попов: Сообщают, что в Швеции проводятся эксперименты по использованию шестичасового рабочего дня. Озвучиваются примеры отдельных фирм непроизводственной сферы, и чаще всего с комментариями, что качество труда выросло, а издержки увеличились. Правда, рост издержек не исключает увеличения прибыли.

А. Золотов: В общем, опыт работы по шесть часов имеется. И достаточно успешный.

М. Попов: Тем не менее он никогда не убедит основную массу капиталистов добровольно сокращать рабочий день до шести часов без понижения зарплаты. Потому что на другой чаше весов — многократное превышение темпов роста прибыли при «оптимизации» численности работников. То есть в случае увольнения той их части, которая при замороженном рабочем дне становится капиталисту ненужной.

А. Золотов: Значит, работникам не стоит рассчитывать на массовую инициативу капиталистов использовать повышение производительности труда для сокращения рабочего дня до шести часов. Ждать ее можно до бесконечности.