Пенсионная система перед бурей. То, что нужно знать каждому о финансовом будущем своей страны

Вспомните старую мудрость: «Тот, кто не учится на ошибках, обречен их повторять». По-видимому, одного провала эксперимента с рекомендациями экономической теории предложения оказалось недостаточно. Когда президентом стал Джордж II, он нашел на чердаке Белого дома старый сундук, набитый оставшимся от Рейгана вудуистским хламом. Порывшись в нем, Буш-младший решил, что масштабное сокращение налогов поможет профинансировать не только новую баснословно дорогую программу льготной оплаты лекарств для пенсионеров, но и даст деньги для значительного укрепления армии, для войн в Афганистане и Ираке, для создания Министерства внутренней безопасности и дополнительных дискреционных расходов. Президент засучил рукава, и в результате дискреционные расходы за три года выросли втрое против роста экономики, а адресные трансферты – вдвое.

Черная магия не сработала. На этот раз налоговые сборы не только не выросли, но и существенно снизились. Сегодня реальные налоговые поступления в федеральную казну на 11 % ниже, чем до начала правления нынешнего президента.

Демократы, которые проявляют сочувствие к горестям каждого, пока он способен голосовать, имеют свои оправдания для злоупотреблений в области фискальной политики. «Сокращение государственных расходов, – скажут вам демократы, – регрессивно. Большой бизнес сам позаботится о себе. Поэтому сокращение коснется только бедняков. Более того, на уменьшении государственных расходов дело не останавливается. Это просто даст республиканцам возможность понизить налоги». На языке нашего уравнения это означает, что демократы утверждают: любое сокращение государственных расходов (С) или трансфертных платежей (V) приведет к равному по величине сокращению налогов (Т), так что бремя долга (А), перекладываемого на следующие поколения, останется неизменным.

В результате этого спора обе стороны получают ровно то, что им нужно: предлог для того, чтобы поддержать государственные расходы на слишком высоком уровне, а ставки налогообложения – на слишком низком.

Может быть, это преувеличение? В конце концов, именно Джордж Буш-старший повысил налоги, после того как в 1988 г., на съезде Республиканской партии, поклялся перед Богом и страной: «Никаких новых налогов». А Клинтон, к огромному неудовольствию своих ближайших сторонников, урезал социальные расходы.

Честно говоря, оба случая были отвлекающими маневрами, призванными умиротворить противников несбалансированной политики в обеих партиях и убедить всех остальных, что им наконец-то удалось избрать разумного президента. Но действительность такова, что начиная с Эйзенхауэра все послевоенные президенты залезали в карман к детям и будущим поколениям в пользу современных им налогоплательщиков. Более того, даже когда для оплаты государственных расходов повышались налоги, они ложились, как правило, на молодых, а расходы шли в пользу стариков.

Выступая в защиту следующего поколения, мы не требуем, чтобы нынешних и будущих детей вовсе избавили от оплаты счетов современных правительств (то есть чтобы А было равно нулю). В конце концов, нашим детям, мы надеемся, удастся заработать на безбедную жизнь. Если экономический рост продолжится, в среднем они будут зарабатывать больше, чем мы. После 1970 г. производительность труда в экономике росла примерно на 2 % в год. Если рост производительности продолжится с той же скоростью, можно рассчитывать, что доход на душу населения будет приблизительно удваиваться от поколения к поколению.

В действительности вопрос стоит так: сколько должны будут заплатить наши дети, внуки и т. д.? Речь не об этике. Существует предел фискального бремени, превышение которого не вынесет никто. Как нельзя выжать кровь из камня, так и с поколения нельзя собрать налогов больше, чем оно заработает. Если налоги дойдут до конфискационного уровня, поколение либо прекратит работать, либо перестанет платить налоги. Просим прощения, если эта фраза напомнила вам экономическую теорию предложения. Действительное различие между сторонниками экономической теории предложения и ее противниками не в том, возможно такое или невозможно, а в том, при каком уровне налогов это неминуемо произойдет.

В общем, есть предел налогового бремени, которое можно возложить на будущие поколения, есть предел тому, сколько можно занять у потенциально более богатых будущих поколений в пользу наших современников. Если, к примеру, мы хотим, чтобы каждое следующее поколение платило на 10 % больше налогов, чем предыдущее, налоговые ставки очень быстро поднимутся до высшего предела. Более того, при любом темпе увеличения ставок налогообложения от поколения к поколению они быстро превзойдут самый верхний предел. Экономическая теория учит нас, что объем передаваемых в будущее налоговых обязательств на определенном уровне должен быть стабилизирован. Иначе мы придем к конфискационному налогообложению, которое не только обратит в дым налоговые поступления, но и пустит в трубу всю экономику.