Пепел бессмертника

– Веди его на кухню! – скомандовала тетя. – Чаем отпоим. Что ж делать-то, а?

– Мне кажется, его ищут, – осторожно заметила Соня.

– Кажется? А ну выкладывай, что знаешь!

– Ну… Я Ваську искала. Тут, рядом, далеко не уходила! И увидела на дороге взрослых. Двух мужчин, женщину и собаку. Женщина была в пижаме.

– Ишь, какая глазастая! Аж отсюда пижаму разглядела? – сощурившись, подловила тетя, и усмехнулась. – Сонька, выпорю, если будешь по ночам к лесу шастать! Мало ли тут негодяев!

Угроза выпороть, конечно, была пустой: Арина хотела казаться строгой, но в племяннице души не чаяла. Соня улыбнулась и виновато пожала плечами.

– Вернется твой кот, – смягчилась тетя и отвернулась, чтобы поставить чайник. Мальчик тем временем увидел забытую на столе бухгалтерскую книгу и радостно загудел.

– Ты хочешь что-то написать? – поняла Соня, сбегала в свою комнату и вернулась с карандашами и чистой тонкой тетрадкой. Арина, выставляя на стол вазочки с конфетами и печеньем, вполголоса размышляла:

– Что ж мне с этим мальцом делать? Ищут его?.. Соньку за туристами не отправлю, страшно девку в ночь гонять. Павла попрошу! Точно, Павла.

Тетя остановилась и громко объявила:

– Сонь! Напои мальчишку чаем! А я к Куницыным сбегаю. Снаряжу Пашу в гостиницу. Пусть на машине мальца отвезет. Если мальчик оттуда, наверняка там переполох.

Соня кивнула, а гость выхватил из коробки черный карандаш и быстро застрочил им на тетрадном развороте. Тетя поглядела на него, качая головой, и тихо пробормотала:

– Ишь как… Потерялся. Мамка наверняка уже от страха поседела.

– Мы-а, – промычал вдруг мальчик и поднял на Соню ясные голубые глаза. – Мы-а…

– Мы-а… Ну вот, а ты, Сонька, говорила, что он глухой. Все он слышит! Говорит только плохо. Сколько ж тебе лет? Тощенький какой, ключицы цыплячьи и шеенка, что у котенка. Не кормят тебя, что ли? Сонь, намажь ему бутерброд деревенским маслом! И буженины положи сверху толстый кусок. И сахару, сахару побольше в кружку. Господи, отдали бы мне этого мальчонку на лето, откормила бы так, что мать родная не узнала бы. Сонь, ну я побежала! Скоро вернусь!

Тетя накинула поверх сорочки шаль и унеслась в ночь.

– Как тебя зовут? – спросила Соня, когда за Ариной захлопнулась дверь. – Если не можешь сказать, напиши.

Но мальчик так увлекся рисунком, что не отреагировал и на поставленную перед ним чашку с чаем. Чуть склонив вихрастую голову набок, он увлеченно, даже с каким-то остервенением рисовал. Соня заглянула ему через плечо и с удивлением увидела спящую девушку. Мальчик вырисовывал ее черты лица, и Соня, забыв о конфетах, которые собиралась предложить гостю, тихо присела на стул. Ей случалось наблюдать за работой художников: на площади возле ресторана «Теремок» местные таланты рисовали портреты туристов или смешные шаржи, а кто-то продавал готовые пейзажи. Но она впервые видела, чтобы так рисовал ребенок. Сколько же ему лет? С виду – совсем маленький, худенький и невысокий, а взгляд – серьезный, как у взрослого. Возможно, сложение обманывает.

Мальчик накладывал быстрые штрихи-стежки, будто торопился выплеснуть на бумагу образ, который занимал его воображение. Красавица спала, закрыв глаза и чуть приоткрыв губы, и ее миловидное лицо показалось Соне знакомым. Но мальчик уже переключился на склоненного над спящей принца.

– Ты очень талантливый, знаешь? Это же Белоснежка? Эту сказку я тоже любила. Правда, думала, что эта история больше нравится девочкам…

Она что-то вполголоса бормотала ему, а мальчик будто прислушивался к ее голосу. Но их уютное уединение прервали вошедшие на кухню тетя и дядя Паша.

– Вон он, потеряшка. Сонь, ты чего ж его не накормила?!

– Да я хотела… Мы тут рисуем.

– Рисуем! – проворчала тетя и обратилась к дяде Паше:

– Не понимаю, как он в такую даль сам пришел! Тут и взрослому жутко…

– Не преувеличивай, Ариш, «жутко», – улыбнулся в густые усы сосед.

– Да разве не жутко ребенка в ночь отпускать! – дернула плечом Арина и поправила сползающую шаль. – Сонь, ты тут прибери, а я мальца с Павлом отвезу. Пойдем, мальчик. Вернем тебя мамке.

Но ребенок никак не отреагировал, продолжая торопливо заканчивать рисунок. Соня скосила глаза и увидела, что лицо принца почти закончено.

– Пойдем, – ласково повторила тетя и потянула мальчика за свободную руку. Но тот вдруг резко вскинул на Арину глаза и сердито фыркнул.

– Какой, с характером! И что мне с ним делать? Не силом же.

– Дай ему дорисовать, – подсказал Павел и широко зевнул, прикрывая рот ладонью с темными от мазута и папиросного табака пальцами. – Куда нам торопиться.

– Да его ж ищут! С ума сходят от беспокойства. Вот горе на мою голову…

– Да погоди ты причитать, Арина. Горе. Какое горе? Мальчик вон как рисует! Способный! Сказку рисуешь, да?

Павел подвинул табурет, присел рядом и заглянул гостю под руку.

– Хорошо рисуешь! Только нож ему зачем?

Соня снова покосилась на рисунок и едва не вскрикнула, заметив, что склонившийся над гробом «принц», так похожий на Короля, занес над спящей Белоснежкой нож.