Пепел Бикини

Губернатор передохнул и придвинул к себе пачку газет и журналов. Бегло просматривая заголовки, он усмехнулся. От такой каши могут свихнуться любые крепкие головы! «Американское правительство глубоко сожалеет об инциденте и готово в пределах разумного возместить убытки». «Новый фильм из средневековой жизни „Рыцари Круглого стола“». «К предстоящей поездке премьера за границу». «Министр иностранных дел призывает японцев сотрудничать с США в деле дальнейших испытаний водородного оружия». «Долой водородное оружие! — требует группа ученых». «Американские солдаты ограбили шофера такси». «В конце года Япония получит от США два эсминца». «Тайфун уничтожил поселок». «Новый фильм „Ад и прилив“, необычайные приключения на подводной лодке, показан взрыв атомной бомбы». «Здоровье Кубосава продолжает ухудшаться. Он лишился дара речи, на вопросы отвечает нечленораздельным мычанием». «Десять кобальтовых бомб (силы небесные, это еще что такое?) могут уничтожить цивилизацию (приложена карта мира, кружками показано, куда нужно сбросить бомбы, чтобы уничтожить цивилизацию)». «Выживет ли Кубосава?». «Радиоактивный дождь в Нагоя». «Японское варьете — артистки выступают голые».

С начала июля во всех газетах страны появились заголовки, в которых выделялись три больших иероглифа: «КУ-БО-САВА». «Состояние радиста „Счастливого Дракона“ продолжает ухудшаться. Нарушение нормальной деятельности печени вызвало желтуху необыкновенной силы, — писали газеты. — Заболевание сопровождается полной потерей сознания. Приходится применять искусственное кормление». Изо дня в день печатались бюллетени о его здоровье и меры, принимаемые для лечения: «Температура 38, пульс 116, дыхание 19, кровяное давление 120/60, лейкоциты —10 000. Больному вводят виноградный сахар»; «Температура 38,5, пульс 136, дыхание 32… Вводят белки и аминокислоты».

Губернатор утомленно закрыл глаза. Чтобы определить свою позицию, нужно прежде всего во всем этом как следует разобраться. Сегодняшний день он проведет в Коидзу, а завтра поедет в Токио. Довольно блуждать в потемках. Очень, очень беспокойное время!

Автомотриса застучала на стрелках. За окном потянулись длинные низкие здания складов, вдали блеснуло море.

— Коидзу, ваше превосходительство, — почтительно сказал секретарь.

На перроне губернатора встретил красный от волнения мэр во главе группы именитых горожан. Несколько полицейских удерживали на почтительном расстоянии толпу любопытных. Губернатор выслушал приветствие мэра, кивнул и проговорил, протягивая руку:

— Выражаю глубокое сочувствие, господин мэр, по поводу поистине ужасной участи, постигшей ваших земляков.

— Спасибо, ваше превосходительство.

— Надеюсь, семьям их была оказана помощь?

— Конечно, ваше превосходительство. Но… — мэр виновато развел руками, — средства муниципалитета настолько…

— Понимаю. Я постараюсь сделать что-либо.

— Спасибо, ваше превосходительство. Э-э… Осмелюсь обратить внимание вашего превосходительства еще вот на что, — понизив голос, сказал мэр. — Господин Нарикава, владелец «Счастливого Дракона»…

Из группы встречавших выступил тучный пожилой человек в синем шелковом кимоно и поклонился, держа руки ладонями вниз на коленях.

— …огорчен тем обстоятельством, что злосчастная шхуна конфискована и он лишен возможности…

— Знаю. Сожалею, но, по-видимому, господину Нарикава придется удовлетвориться денежной компенсацией. Впрочем, мы постараемся, чтобы компенсация эта была достаточна для покупки новой шхуны. Кстати, где сейчас «Счастливый Дракон»?

— В порту, ваше превосходительство.

— Его осматривали?

— С разрешения вашего превосходительства, как раз сейчас на нем работают господа ученые из Киото.

— Угм…

— Осмелюсь просить ваше превосходительство почтить своим посещением мое недостойное жилище и отобедать…

— Нет. Это потом. Сначала в порт.

— Автомобиль к услугам вашего превосходительства.

— Вы не откажете в любезности сопровождать меня, господин мэр?

— Буду счастлив…

— Отлично. Эти господа, — губернатор указал на остальных встречавших, — могут быть свободны.

Старенький, расхлябанный «Фиат», дребезжа и стреляя фиолетовым дымом, катился по улицам Коидзу. Секретарь сидел рядом с шофером, брезгливо сторонясь его замасленной куртки, а губернатор и мэр откинулись на потертые кожаные подушки заднего сиденья.

Господам ученым из Киото было отведено старое конторское помещение в дальнем конце порта, огороженном колючей проволокой. Отсюда был виден «Счастливый Дракон», намертво пришвартованный к пирсу поодаль от других шхун.

Вокруг не было ни души, только вдоль проволочной изгороди расхаживал полицейский с карабином на ремне.

Губернатора встретил худощавый маленький человек в белом европейском костюме, остриженный наголо, гладко выбритый, пахнущий дегтярным мылом и дешевым одеколоном.

— Сакаэ Симидзу, — сухо отрекомендовался он. — Киотоский университет, лаборатория по исследованию радиоактивных изотопов. С кем имею честь?

Губернатор назвал себя. Симидзу поклонился и знаком пригласил его в дом.