Пепел и перо

– Лекция, – повторил Томас и начал расхаживать по кругу. Это был признак очень хорошей работы портных, подумал Джесс, когда кто-то размеров Томаса мог сложить руки за спиной, не заставив пиджак топорщиться. – Лекция, да, это лучше, чем речь. Гораздо лучше. И это и правда лекция, ты прав. Я просто…

– Объясняешь принципы и демонстрируешь функции, – сказал Джесс. – Ты все знаешь. Все у тебя получится. – Он продолжил улыбаться. Ему удалось разорвать себя на две части за последние пару дней: одна поедала двойную порцию ужина и держала Джесса в руках. Делала холодные расчеты, продумывая каждый аспект этого вечера и проводя подготовку. Эта половина выла от гнева и печали, но молча. Кажется, Джесс был на пороге к безумию.

Вторая же его половина – та, что улыбалась, разговаривала и смеялась, притворяясь, что все хорошо, – она была лжецом. Хорошим лжецом. Может, самым лучшим из всех, какими Джессу приходилось когда-либо быть, чтобы обманывать каждого, даже себя самого. Единственным человеком, с которым он позволял себе быть настоящим, являлась Морган, и то по секрету, во мраке. Магия, сожаления, страх и жажда не расставаться становились лишь сильнее при мысли о том, что все вот-вот должно было подойти к концу.

– Просто помни, что вокруг преступники и убийцы, которые не станут думать дважды, прежде чем убить нас и выкинуть наши тела в колодец. Не говори умными словами, – сказал Дарио, вырвав Джесса из воспоминаний. Если Томас с Джессом выглядели вполне элегантно, то Дарио выглядел… ну, как Дарио, только гиперболизированный. На нем было парчовое пальто, которое тянулось до самых пяток, а под ним, как Глен, Дарио предпочел нарядиться в темные штаны и рубашку, однако добавил еще черный парчовый жилет с сочетающимся черным узором, который одновременно наталкивал на мысли и о декадансе, и об утонченности.

«Выглядит так хорошо, что хоронить в этом можно», – подумал Джесс и тут же задушил эту мысль. Эту эмоцию. Ему необходимо было сохранять молчание в душе. И пустоту.

– Он не всерьез, – сказала Халила, с извинением улыбнувшись ему. «Не надо, не улыбайся мне. Из вас всех твою улыбку мне вынести сложнее всего». Халила сегодня выглядела особенно ярко; красивый, роскошный шелк ее платья – красного, как вино этим вечером, с сочетающимся хиджабом с золотой вышивкой, – выглядели куда лучше, чем то, в чем она ходила последние шесть месяцев. Она выглядела… счастливой. – И он точно не желает оскорбить тебя или твоих родных, Джесс.

Джесс почувствовал, как его губы растягиваются. По глазам Халилы Джесс понял, что ему удалось, что его пустые улыбки до сих пор выглядят убедительно.

– Простите, а Дарио что-то сказал? Я и не заметил, – сказал Джесс. Дарио усмехнулся, продемонстрировав свои зубы. Дружелюбно, но не слишком, в своей манере. В его глазах пылал некий дикий огонек, подавленная паника. И на жуткое мгновение Джесс испугался, что тот скажет что-нибудь, что всех расстроит.

Он не мог забыть, как выглядел Дарио сегодня утром. Несмотря на все его разговоры о ходах в шахматах и стратегиях, хладнокровных расчетах и сложных решениях… когда Джесс расписал перед ним окончательный варианта их плана, тот вздрогнул. Сильно. «Должен быть иной способ».

Джесс убедил Дарио, что иного способа не было, и отчетливо увидел в тот момент страх на лице друга. Пришлось поверить, что Дарио достаточно силен, чтобы сделать то, что потребуется. Он был единственным, кому Джесс мог доверить подобное дело.

Единственным, помимо другой, жизненно необходимой детали пазла.

– Морган придет? – спросила Халила. – Я ждала ее…

– Сейчас, я надеюсь, – раздался голос Морган, и она появилась из-за двери. Выглядела она просто умопомрачительно – в длинном облегающем платье из бархата цвета темного золота и черном бархатном жакете, который подчеркивал ее нежные изгибы. Волосы ее ниспадали блестящими кудрями, и Джесс тут же вспомнил, каково это – ощущать ее кудри в своих пальцах, ее губы на своих губах. Джесс не хотел вспоминать, но бывают моменты, яркие моменты, которые сияют даже во тьме.

Улыбка Морган разбила сердце Джесса на миллионы осколков, и ему пришлось отвернуться, сделав вид, будто он поднимает книгу, которую специально перед этим задел и уронил со стола, потому что реальный мир душил его, воруя кислород из легких. Джессу хотелось закричать. При виде той силы, которая наполняла глаза Морган, при виде ее смирения перед будущим, хотя она знала, что ее ждет… вынести все это оказалось сложнее, чем думал Джесс.

Морган знала. Дарио знал. Брендан и Анита знали. Но на этом все. Все остальные, все-все, понесутся в ужасное будущее на дикой скорости, столкнувшись с… невообразимыми последствиями.

Джесс сглотнул и снова ощутил привкус дыма горящей Филадельфии на языке. Ему показалось, что стены вокруг него сжимаются. Перед глазами вновь появилась рухнувшая башня ратуши.

«Спокойно, – сказала другая его часть, та, что обладала фасадом с улыбкой, гордой спиной и ложью. – Все почти закончилось».