Пепел и перо

Они стояли в огромном, мрачном зале, стены которого украшали темные деревянные панели, ждали остальных. Ждали Вульфа с Санти и Брендана с Каллумом Брайтвеллом.

Вульф и Санти прибыли вместе. Оба в парадных нарядах, как и приказал Каллум; Вульф всем назло пришел в профессорской мантии, натянутой поверх черного бархатного пиджака. И, если не считать этого пиджака, выглядел он, в общем, как и всегда.

Санти, как и Дарио, был в парчовом пиджаке. В его одежде сочетались темно-синие и черные цвета, которые выглядели достаточно неброско и лишь слегка подчеркивались серебряными пуговицами, которые поблескивали спереди и на манжетах.

– Вы отлично выглядите, капитан, – сказала Глен.

– Мне приходилось носить парадную униформу. Это то же самое. – Санти выглядел дерганым, подумал Джесс, будто бы чуял приближающиеся неприятности. Джесс сделал незаметный шаг назад и остановился рядом с Морган, в углу. Если Санти искал признаки проблем, Джессу не хотелось, чтобы капитан заметил его пустое выражение лица, как не хотел, чтобы и Глен обращала на него много внимания.

Джесс мог вот-вот сорваться, и, может, это произойдет всего на секунду, но если кто-то из них его увидит…

– Джесс. – Он посмотрел на Морган, и она положила ладони ему на щеки, потянув к себе для поцелуя. От изумления все тревоги Джесса стихли на долгое, сладкое мгновение, а когда поцелуй подошел к концу, Морган осталась рядом, все еще касаясь его губами, чтобы прошептать:

– У нас все получится.

Джесс кивнул и взял ее руки в свои. Сделал вдох, а потом выдох, и снова отыскал внутреннее равновесие.

На дальнем конце зала распахнулись широкие двойные двери, и вошел Брендан. Он тоже был в официальном наряде, только его пиджак оказался темно-серого цвета, а под ним красовался синий шелковый жилет. Никакого галстука, вместо него Брендан предпочел свободный шейный платок.

– Дамы и господа, – произнес Брендан, и его голос разнесся раскатистым эхом по огромному помещению, окутав книжные стеллажи и резные диванчики, стулья и стены. – Ужин подан. Прошу за мной.

– Лживый гаденыш, – проворчал Джесс и протянул Морган руку. Она взяла Джесса под локоть, и ее легкое прикосновение, пусть и через пиджак, кажется, пронеслось покалыванием по его коже.

– Я все слышал, – сказал ему Брендан, когда они проходили мимо.

– А мне не стыдно, – ответил Джесс. Они случайно соприкоснулись тыльными сторонами ладоней, и когда Джесс покосился на брата, то увидел, что лицо у того бледное, но спокойное. Брат справится.

За праздничными столами в обеденном зале было не меньше сорока посадочных мест, и почти все они уже были заняты гостями Каллума Брайтвелла, если не считать стульев, оставленных для Джесса и его друзей. Аниты не было, она ждала на своем корабле.

Когда Джесс всех завел в зал, с Томасом и Глен, Дарио и Халилой, шагнувшими следом, мужчины и женщины за столами молча встали, поджидая. Как только друзья подошли к своим местам, а Брендан устроился у правой руки Брайтвелла на дальнем конце во главе стола, па Джесса произнес:

– Всем добро пожаловать, – и занял свое место.

Последовала волна шорохов и шуршаний, а затем все снова сели, и начали подавать блюда. Джесс оказался сидящим рядом с неряшливым пожилым мужчиной в таком поношенном костюме, какому давно не помешало бы найти замену. Джесс с трудом его вспомнил. Это был контрабандист по имени Аргент. Морган, расположившаяся за столом напротив Джесса, оказалась сидящей рядом с мужчиной помоложе, со шрамом, его звали Патель, и он явно чувствовал себя очень комфортно в своем вечернем наряде. Ужин продолжался в настроении безупречной элегантности, блюдо за подаваемым блюдом, но Джесс не мог заставить себя сделать больше, чем проглотить по кусочку то того, то другого. Он изо всех сил старался поддерживать светские беседы. У Морган получалось лучше.

Все как раз наслаждались главным блюдом ужина – ягненком, хотя Пателю принесли вегетарианскую порцию, – когда старикан, сидящий рядом с Джессом, громко заявил:

– Поговаривают, вы находились в Филадельфии, когда она была уничтожена. Видимо, имеется в виду перед тем, как она была уничтожена, а? Не могли же вы быть там, когда сыпались бомбы, не так ли?

Скорее всего, предполагалось, что это приведет к очередной непринужденной беседе, однако на той части стола, где располагались друзья Джесса, такая фраза произвела эффект не меньший, чем удар бомбы с греческим огнем. Все замерли, вилки и ножи застыли. Все уставились на Джесса, который тоже медленно отложил свои приборы и потянулся за бокалом с вином. Сделал щедрый глоток, но вкуса не почувствовал, а потом сказал: