Пепел и перо

Ну, попытался сесть. Не смог. Его привязали. Джесс мог разве что поднять голову и поднял, пытаясь рассмотреть, что вокруг, однако было очень темно. Он был в какой-то комнате, где пахло маслом, металлом и по́том. Слегка отдавало кровью. Земля под ним содрогалась и скрипела, а когда Джесс дернулся в своих оковах, то услышал, как кто-то во тьме говорит:

– Спящая красавица очнулась. Развяжите его, пока он не покалечил себя. – Голос Дарио. Слегка насмешливый.

– Джесс, я тебя сейчас развяжу, – сказал голос Глен у его уха. – И если ты попытаешься забрать у меня нож, то я врежу тебе так сильно, что ты больше никогда не проснешься. Понятно?

– Глен? – Туман рассеивался. Тесная, вонючая комната была вовсе не комнатой. Земля тряслась. Джесс был в библиотечной карете, на каких передвигались солдаты, и она ехала на немалой скорости по неровной земле, однако Джесс был в безопасности. – Какого черта я связан?

– Потому что никто не хотел держать тебя как маленького ребенка-переростка во сне, – сказал Дарио. – Удивительно, да?

– Ты бы разбил голову, болтаясь тут во все стороны, поездка у нас не из легких, – заметила Глен, и Джесс почувствовал, как его левое запястье освобождается, а потом ощутил тепло тела Глен, когда она нагнулась. – Я не буду тем человеком, который отмывает твои мозги с пола. Вот. Садись и дальше развязывайся сам.

Глаза Джесса теперь начали привыкать к очень тусклому свету. Свечение было настолько бледным, что можно было рассмотреть только тени, намеки на лица и блеск острия ножа, который Глен протягивала Джессу.

Джесс сел, взял нож и разрезал веревки на своих лодыжках. Его положили на носилки, которые заняли место посреди кареты. Когда Джесс попытался подняться, карета дернулась, отчего он чуть не улетел в стену; две руки с разных сторон удержали Джесса на месте.

– Спасибо, – пробормотал он и опустился на свободное сиденье у стены. Отдал нож обратно Глен, затем пристегнулся на своем месте. От этого удобнее ехать не стало, но зато стало безопаснее. – Сколько я был без сознания?

– Два года, – сказал Дарио.

– Заткнись, – сказала Глен. – Весь день. – Будто бы слова Глен давали знак, мотор кареты внезапно перестал испускать глухое шипение и замедлил свой стук, сбавляя скорость. – Мы останавливаемся, чтобы люди Аскьюто могли выйти из второй кареты.

Томас тоже был здесь, Джесс видел, как друг ссутулился в неудобной позе в тесноте. Дарио. Глен. Его брат-близнец, который не проронил ни слова. Халила сидела рядом и молча протянула Джессу руку. Джесс пожал ее. Санти вел карету, а Вульф сидел впереди рядом с ним.

Морган было не видно. Там, где она должна была сидеть, было пустое место.

– Прежде чем ты спросишь, – сказала Халила, – доктор решил, что будет лучше везти ее в другой карете. Но сейчас ее перенесут к нам. Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, – сказал Джесс. Это была правда, ему действительно было лучше. Он мог сделать вдох, не закашлявшись, а обожженным рукам возвращалась чувствительность.

– Это хорошо, потому что доктор не соглашался оставлять вас двоих в одном салоне, пока ты не придешь в себя, – сказал Дарио. – Понятия не имею, почему. Поделишься?

– Нет. – Джесс знал. Он помнил жар прикосновения Морган. Помнил мокрый взрыв в своих легких. Морган пыталась ему помочь и чуть его не убила. – Я в порядке.

– Мы останавливаемся, – сказала Глен. Она пролезла мимо Джесса, распахнула дверцу кареты и выпрыгнула до того, как Санти окончательно затормозил. Джессу снова пришлось моргать, морщась от внезапного слепящего дневного света, он опять попытался встать, не потеряв равновесие, когда карета замерла с шипением пара. Равновесие вроде не подвело. Джесс выпрыгнул на землю и зашагал за Глен. Остальные тоже начали выбираться следом за ним. Томас оказался последним, и выглядел он так, будто наконец выбрался из заточения.

Прямо за ними была еще одна карета, и, пока Джесс наблюдал, доктор Аскьюто спустился с места водителя и открыл дверцу. Один за другим из кареты выбрались люди. Все они сменили одежду, пока Джесс был под действием снотворного… Большинство теперь были в нарядах из простой ткани и мягкой кожи. На Аскьюто был тот же плащ, в котором он ходил в Филадельфии. Он распустил косы, и его длинные волосы свободно ниспадали по плечам.

Семеро выживших из мертвого города. Были и дети, но Джесс не мог определить их возраст. Они были слишком худыми и маленькими для своих лет. Никто из них не сказал ни слова, даже домоправительница Аскьюто молчала.

Аскьюто бросил что-то капитану Санти, который поймал вещицу лишь инстинктивно. Развернул в своих руках. Белый медицинский халат.

– Вы нас спасли, – сказал доктор. – Мы этого не забудем. Однако мы никогда больше не станем носить одежду вражеского цвета.

– Куда вы отправитесь? – спросила у него Халила.

– К нашим людям в Бостон, – сказал он. – И мы расскажем, что знаем. Расскажем, что видели. Через неделю в этой стране не будет безопасного места для служителей Библиотеки. Если архивариус верит, что способен остановить нас такой бойней, то он совсем нас не знает. Мы будем сражаться.