Пепел и перо

– Хватит, – сказал Вульф. – Если тебе есть что сказать, ближе к делу. Если же пытаешься вывести нас из себя и вовлечь в драку, то это не сработает.

– Думаю, может сработать, если немного еще вас подбодрить. Однако ты прав, стоит перейти к делу. – Профессор сунул руку в свою мантию и извлек из складок футляр со свитком. Тот был сделан из дорогой кожи, и когда Рафа открыл футляр и потянулся внутрь, то заулыбался еще шире, потому что Глен с Джессом вытащили свои пистолеты в ту же секунду. – Мир, мир, я не поджигатель, – сказал он. – Хотя, кажется, нынче вы предпочитаете находиться в их компании. У меня тут простая бумага. Ничего опаснее нет.

Там был официальный библиотечный документ, это стало очевидно, с тяжелой узорчатой перевязкой, а также пломбой, и профессор уверенно протянул его с полным формального уважения жестом. Санти взял свиток двумя руками, так же уважительно, а затем оба отошли на несколько шагов – профессор встал под развевающимся флагом, а Санти сломал пломбу на документе и развернул его.

Он ничего не сказал. Воцарилось пугающее молчание. Капитан полностью прочитал содержимое, а затем свернул свиток обратно. Рафа ждал, и когда Санти ничего не сказал, то скрестил руки на груди и произнес:

– Ты меня удивляешь. Я нечасто видел, как ты молчишь.

– Ты не знаешь, что там написано, не так ли? – Санти повернулся и протянул документ Халиле: – Мне жаль. Мне очень жаль.

От мягкости в его голосе все внутри у Джесса похолодело, когда он смотрел, как Халила разворачивает документ и читает. Она дошла только до середины, подумал Джесс, прежде чем, кажется, пошатнуться, и Дарио тут же подошел к ней, выставив плечо, точно стену, о которую Халила могла опереть спину и остаться стоять на ногах. Халила не издала ни звука, когда снова закрыла свиток.

– Говорю же вам, я здесь, чтобы принять вас, если сдадитесь и вернетесь со мной в Нью-Йоркский серапеум, откуда мы телепортируемся в Александрию. – Рафа выглядел невыносимо самодовольным. – Мне сказали, что написанное архивариусом объяснит бесполезность вашего дальнейшего неповиновения.

Ничего, что касалось бы Морган, Джесса или Вульфа. Джесс теперь начинал понимать, что здесь происходит. Нечто столь значимое, что почти что выбило почву у Халилы из-под ног.

Однако она снова крепко стояла на ногах, и, когда заговорила, ее голос натянулся от сдерживаемого гнева.

– Вопрос. Моим друзьям, – сказала она. – У кого еще есть родные, служащие в Библиотеке сейчас?

– Сейчас? – переспросил Дарио. – Моей родни было там десятки, но прямо сейчас никого.

– То же самое, – сказал Томас.

Глен кивнула, сказав:

– Я первая и единственная в моем поколении.

– У меня был один, – сказал Санти. – Брат. Он мертв.

– Неудивительно тогда, что это предназначалось для меня, – сказала Халила. Она швырнула свиток своему кузену. – Смертный приговор, – сказала она. – Для нашей семьи! Здесь смертный приговор моему отцу, моему брату и твоему собственному отцу! Все они верны Библиотеке беспрекословно, верны всю свою жизнь. И всех арестовали! Он даже не удосужился тебе сообщить!

Рафа замер, затем развернул свиток и пробежался по написанному глазами, чтобы убедиться, что Халила не лжет.

– Но… – начал было он.

– Их уже арестовали. Они в тюрьме по обвинению в предательстве, – сказала Халила. – Твое имя тоже должно было здесь быть, однако у архивариуса, видимо, нет к тебе уважения. Вместо этого он решил использовать тебя как мальчика на побегушках.

– Я… – Рафа уставился на нее на несколько секунд, затем облизал губы, точно те внезапно пересохли. Свиток выпал из его рук. – Я не знал. Клянусь, не знал.

– Тогда теперь ты знаешь, ради чего мы сражаемся, – сказал Санти. – Рафа. Подойди к нам.

– Зачем?

– Просто попробуй.

Рафа нахмурился, однако сделал шаг прочь с полянки, посреди которой стоял.

Автоматизированный лев рядом с ним тут же задвигался, будто бы просыпаясь. Все замерли и уставились на него, однако машина дальше не двигалась. Ждала. «На что она запрограммирована?» Должно быть, Рафа думал, что лев здесь просто для его безопасности. Джесс же знал правду. «Это все неправильно», – подумал он.

Халила медленно вытащила меч, который повесила на бедро перед тем, как они отправились в путь.

– Рафа, – сказала она. – Подними свиток. Эта штука может поверить, что ты снова мне его передаешь. Сомневаюсь, что машина понимает, что мы говорим.

– Лев этот просто сопровождающий, – сказал Рафа. – Он меня не тронет.

– Ошибаешься, – сказал Санти. – Послушай Халилу. Она пытается тебя спасти.

– От чего?

– От твоей собственной глупости, – сказала Халила. – Рафа, делай, что я говорю! Сейчас же, во имя Аллаха, молю, пока у тебя все еще есть возможность…

Рафа не шелохнулся. Он остался стоять под пустой защитой вьющегося на ветру флага, рядом со львом, и смотреть на свою кузину, мрачно хмурясь.

– Я никуда с вами не пойду, – сказал он. – Я верен Библиотеке! Архивариус понимает, что я его слуга, что мне можно доверять, и моя верность спасет нашу семью от того, что ты натворила…