Пепел Нетесаного трона. На руинах империи

Впрочем, Киль не называл их спасителями. Как он тогда сказал? «Неббарим были зверьми. В их жизни было две цели: совокупление и охота».

Теперь она жалела, что в пути, пока было время, не расспросила его подробнее. Джонон чуть не каждую ночь вызывал историка к себе в палатку, но Гвенна, занятая своими метаниями и Крысой, не подслушивала их бесед. Трудно понять, почему ее не донимало любопытство, – ведь, кроме бредовых рассказов о неббарим, была еще судьба Соленго, заброшенный город, пирамида, исчезновение людей, Крыса и семья Крысы…

Те дни, подобно дням плавания на юг, вспоминались ей как сон. Она помнила события, но не находила в них смысла, и особенно – в собственных мыслях и поступках. Гвенна словно пришла в себя после месяца потной лихорадки. Забавно, конечно, что она начала оживать, когда снова попала в карцер.

– Давайте пока обсудим идеи вашего историка, – предложил Дхар.

Гвенна пожала плечами: времени полно, хватит на любые идеи.

Манджари кивнул ей, разгладил свалявшиеся усы, смешав их со сбившейся бородой.

– Мы имеем город под властью неббарим. Неббарим любят охоту. Судя по грудам черепов, с равным удовольствием охотятся на людей и на чудовищ. А может быть, на чудовищ охотятся люди, чтобы передавать их неббарим. Или чудовища охотятся на людей… – Гвенна покачала головой. – В любом случае живется в таком городе дерьмово.

Крыса не шевельнулась, но Гвенна уловила перемену в ее дыхании и участившийся стук сердца. Проснулась – проснулась и вникает. Сколько она услышала и тем более сколько поняла, неизвестно, но что-то в разговоре напугало девочку. Гвенна чуяла ее страх.

– Так много зависит от природы неббарим, – заметил Дхар.

При последнем слове Крыса напряглась.

Непонятно. Она не могла узнать слова «неббарим» от Гвенны или Дхара. Они больше занимались мелочами жизни вроде «писай в ведро» или «в хлебе червяки». Им ни к чему было поминать давно вымершую расу. Гвенна представила себе, как бы объяснила: «Они люди, только не такие, как настоящие люди, они из сказок, и не нынешних, а были тысячи и тысячи лет назад».

Нет. Крыса не от нее узнала это слово.

Может, аннурское слово просто звучит похоже на какое-то из родного языка девочки: пугающее, но совсем с другим значением, вроде «убийства» или «пытки». Гвенна попробовала воспроизвести в памяти все, что выболтала Крыса. Вспомнилось немного. Большую часть перехода через горы девчонка упорно молчала. Если и заговаривала, то, скорее, чтобы добиться от Гвенны новых занятий, и всегда на аннурском. Из своих слов она назвала только…

– Рашкта-бхура, – тихо повторила Гвенна.

Крыса подскочила, уже не пытаясь притворяться спящей. Она, конечно, не видела Гвенну в темноте, зато Гвенна видела, как девочка впилась в нее огромными глазами.

– Что такое «рашкта-бхура»? – тихо спросила она.

Крыса ткнула пальцем ей в грудь.

– Я не знаю, что это, – покачала головой Гвенна.

Дхар не видел, что происходит, но слушал не перебивая.

– Что-то про мое тело? – настаивала Гвенна.

Девочка произнесла это слово в пещере, разглядывая ее раны.

– Что-то о том, как быстро на мне заживает. «Гвенна Шарп на хрен сдаться». Так ты сказала?

Крыса кивнула.

– Аксочлин тело быстро. Быстрее. Аксочлин тело сильнее. – Девочка потянулась в темноте, нащупала плечо Гвенны, потом шею. – Но нет…

Она поискала аннурского слова и не нашла.

– Аксоч. У рашкта-бхура есть аксоч. У Гвенна Шарп нет аксоч.

– Аксочлин… – Гвенна попробовала незнакомое слово на вкус. – Это то же самое, как рашкта-бхура?

От девочки тянуло досадой, как ржавым железом.

– Рашкта-бхура тоже аксочлин.

– Вам это что-нибудь говорит? – спросила Гвенна у Дхара.

Капитан покачал головой.

– Они тебя обидели? – спросила Гвенна, снова обращаясь к девочке. – Рашкта-бхура? Они обидели твою семью?

Крыса зашипела сквозь зубы. От нее сразу кисло запахло растерянностью и горем.

– Аксочлин хотят Крысу. Хотят надеть… аксоч на Крысу. Аксочлин хотят сделать Крысу шава-бхура.

Ключевое слово по-прежнему бесило невразумительностью, но Гвенна и без него поняла суть рассказа.

– Они хотели сделать тебя такой, как они. Хотели надеть на тебя… – Гвенна недоуменно покачала головой. – Ошейник? Аксоч – это ошейник?

Крыса тупо смотрела на нее.

Гвенна расстегнула свой пояс, накрутила на шею, поднесла руку девочки и дала ей ощупать.

– Ошейник?

– Аксоч – ошейник. – Девочка запнулась. – Аксоч… живой.

– Живой ошейник, – задумчиво повторил Дхар.

– Или она ошиблась в слове, – возразила Гвенна. – Мы чего-то не понимаем.

– Нет ошибка, – заверила девочка.

Гвенна хотела ответить, но прикусила язык, заметив движение – что-то мелькнуло по ту сторону двери. Нет, не что-то. Кто-то. Напрягая слух, она слышала сквозь доски биение сердца. Раньше не заметила за шумами корабля: криками, скрипом, шорохом пересыпающегося балласта.

Кто-то подслушивал.

Скрипнула палуба: отошел от двери, легко ступая босыми ногами. Моряки, конечно, ходят босиком, но в ней росла мрачная уверенность, что это был не моряк. Кто-то, терпеливее камня, ждал за дверью. Дождался, услышал, что ему было нужно, и ушел, отправился к…