Пепел Нетесаного трона. На руинах империи

Пустота не соскользнула с него – разбилась. Осколки чуть не погребли его под собой. До путешествия в крепость кшештрим ему не случалось так долго сохранять ваниате, а сейчас на Акйила разом обрушились все чувства, которым он был недоступен все это время: страх перед кента, облегчение после удачного прохода, удар холода от воды, изумление перед странной крепостью, ужас разоблачения. В глазах двоилось, троилось… Размножились факелы на стенах, император смотрела на него шестью, восемью, десятью пылающими глазами. Пол под ногами опасно накренился. Акйил переступил в сторону, выбросил руку в поисках опоры, нащупал край арки кента и привалился к ней, резкими вздохами разгоняя дурноту. Адер поддерживала его под локоть, настойчиво тянула, но слов он еще не разбирал. И только подняв голову, осознал, как близок был к тому, чтобы провалиться во врата навстречу небытию.

– Акйил!

На этот раз он понял.

– Все в порядке. – Он выпрямился, отодвинулся от кента.

Император присматривалась к нему. Он встретил ее изучающий взгляд, сосредоточился на переливах огня, что было сил растянул губы в победной улыбке.

– В один шаг я вернулся с того края света!

– Я уж подумала, не убил ли тебя столь дальний путь.

– Тоже мне, кшештримские врата неведомой силы, – отмахнулся он. – Так просто меня не убьешь!

Адер не шевельнулась, не склонилась и не шагнула к нему, но он ощутил ее жадное нетерпение.

– Что ты там нашел?

Он рассказал про первые две попытки: каменная стена, затопленная камера.

Император кивнула, будто того и ожидала.

– Что еще?

– За третьими вратами какая-то крепость. По-моему, старая. Очень старая.

– Крепость?

Судя по ее расширившимся зрачками и участившемуся сердцебиению, это была новость, об этом она не слышала.

– Скорее, выдолбленная вершина горы. – Он склонил голову к плечу. – Видно, такого в ваших летописях нет?

– Нет. Что ты там нашел?

Он открыл рот, чтобы рассказать об огромном сводчатом зале с озером, о хранилище оружия, о спрятанном за подкладкой кинжале, о приходившей за копьем женщине, обо всем… и осекся. Детство распускалось в нем, как цветок. В квартале ребенок с малых лет учится держать секреты при себе. У него не было причин обманывать императора – никаких явных причин, кроме въевшейся в самое нутро привычки. Но от привычек не убежишь. Вот и эта, похоже, побывала с ним в Костистых горах и вернулась обратно, десятки лет ждала в крови и плоти, когда придет срок снова нашептать ему давний урок: «Лги, беги, прячься».

Акйил горестно покачал головой, стараясь не вспоминать оружие – такое прекрасное оружие, несущее молчаливую вахту в нишах зала.

– Ничего. Там было темно, я решил не терять зря времени. Вернулся за факелом. А пока, извините, ничего интересного.

45

Адмирал их ограбил. Забрал почти все, что они спасли с «Зари»: провиант, воду, мешки, лучшее оружие, два последних яйца кеттрала, карту Менкидока, сохраненную Килем, – так что Гвенне с Чо Лу пришлось при луне снова плавать на корабль, рыться в обломках, опять толкать к берегу бочки с водой, оружием, соленой треской. Нехватка припасов им не грозила. Груз «Зари» рассчитывали на сто с лишним человек, а в живых остались немногие. Конечно, провиант предполагалось хранить в трюме, а не тащить на спинах по непроходимым зарослям.

– Триста восемьдесят миль, – рассуждала Гвенна, оглядывая сложенную у воды груду вещей. – Почему вы так уверены?

Киль прикрыл глаза, словно считая в уме, и снова открыл.

– Я мог ошибиться на один-два процента.

– В легионе мы, бывало, делали по тридцать миль в день, – сказал Паттик.

Гвенна смерила его взглядом:

– По какой дороге?

– По прямой, – признался он. – И большей частью ровной.

– Здесь не будет ни прямых, ни ровных путей, – покачал головой историк. – Придется взбираться в гору, причем через джунгли, пока не поднимемся над ними. На той стороне гор растительность, вероятно, не столь густая. Там мы сможем двигаться быстрее.

– Итак, без дорог и троп, с грузом за спиной, по незнакомой местности мы покроем, скажем, десять миль в день. То есть примерно месяц пути. Если ничего не случится.

Рассматривая зеленую кромку утеса, Крыса эхом повторила последнее слово:

– Случится.

– Мы здесь целый день, и никто на нас не нападал, – заметил Дхар, хмуро проследив взгляд девочки к джунглям, нависшим над морем.

– И не чувствуется здесь… – Чо Лу поискал слова, – отравы?

– На берегу встречаются незараженные ниши, – кивнул Киль.

– Почему бы тогда не пройти вдоль берега? – спросил Паттик, бегая глазами от Гвенны к Килю. – Если в глубине Менкидока все так плохо, почему не держаться края?

– Побережье безопасно не по всей длине, – объяснил историк. – Только в отдельных местах, где ветры и течения относят инфекцию.

– К тому же, – Гвенна припомнила карту Киля, – мы сейчас на северной стороне большого залива. Берег уходит на сотни миль на юг, а потом поворачивает обратно к северу. Чтобы вернуться в Соленго, нам пришлось бы покрыть… сколько? Тысячу миль?

– Больше, – кивнул Киль.

Паттик сник.

– Так. – Гвенна повернулась к историку. – Как же там выжить?

Обдумывая вопрос, Киль немелодично насвистывал.