Пепел Нетесаного трона. На руинах империи

Зеленая муха все летала над лампой, наворачивала круги в горячем воздухе, пока Чудовище, выбросив руку, не раздавила ее в кулаке. Она всю ночь накачивалась квеем – в честь победы, от радости, что осталась в живых, или просто по давней привычке, – но быстроты движений не утратила.

– Я только говорю, – с раздражением заявила она, – что надо было кой о чем расспросить этого вестника, пока его не удолбали на хер.

– Стражники превысили свои полномочия, – поддержал ее Тупица.

Он, надвинув шляпу на глаза, раскинулся на лавке в общей комнате.

– Превысили полномочия! – залилась женщина пьяным хохотом. – Они ему морду в мясо уделали.

– В мясо, – повторил Мышонок, хмуро оглядел куриную ножку и, поморщившись, отложил.

Руку была понятна его брезгливость. Стражники не просто убили посланца. После того как их толпа отвалилась от избитого, то, что осталось посреди круга, вовсе не походило на человека.

– Он знал, что умрет, – покачала головой Бьен. – Шел на смерть.

– Зачем же пришел? – спросил Талал.

– У него было послание, – напомнил Тупица.

– Склонитесь! – закатила глаза Чудовище. – Пресмыкайтесь! Падите ниц! Что там еще?

– Ну, послание он передал, – заметил Рук. – Но какой в том смысл? Он ничего не требовал. Ничего не предлагал. Не торговался. Просто произнес свою речь, схватил стрелу и позволил страже разорвать то, что осталось от тела.

– А какое было тело! – горестно протянула Чудовище, салютуя воспоминанию бокалом.

– На вид – аннурское, – предположил из-под шляпы Тупица.

– Явно аннурское. – Чудовище сдобрила последние слова ругательством. – Сукин сын был белей молока.

– У нас здесь есть аннурцы. – Бьен кивнула через стол на Талала. – Может, кого-то из них посетило прозрение?

– Не думаю, что он пришел от империи, – возразил солдат.

– Ты что, со всей империей знаком? – закатила глаза Чудовище.

– Империя сначала убивает, потом посылает гонцов.

– Ручаюсь, добрые граждане Домбанга не усомнятся, что его прислал Аннур, – сказал Рук.

– Легко во всем винить Аннур. Но не обязательно верно.

– А в аннурском войске есть звание Первого? – спросила Бьен, прищурившись.

– В армии нет, – покачал головой Талал. – И во флоте. И у кеттрал. Никогда о таком не слышал.

– А у кого другого? – Рук порылся в памяти. – У ургулов? Те вроде бы тоже белей молока?

– Так и есть. Но ургулы сплошь покрыты ритуальными шрамами. А этот нет. И выговор у него не ургульский. – Талал нахмурился. – Скорее… похож на манджарский.

– Видала я манджари, – фыркнула Чудовище. – Они темнее меня.

– А может, не все? – спросил Рук. – Не везде убивают за иной цвет кожи.

– Манджари почти все темнокожие, но даже не в том дело, – покачал головой Талал. – Прежде всего никакое войско, кроме аннурского, не сумело бы сюда добраться. Тем, кто подходит с запада или с севера, пришлось бы покрыть тысячи миль по аннурским землям, покорить десятки крепостей и гарнизонов, обороняя линии доставки от местного населения…

– А если морем? – спросил Тупица. – С востока.

– Это чуть более вероятно, – признал солдат, – хотя аннурский флот держит Ченнерский залив так же крепко, как армия – центральную Эридрою. Не говоря уже о том, что морским силам пришлось бы войти с океана в дельту. Домбанг перекрыл все крупные русла.

Бьен ковыряла подсохшие болячки на кулаках. Рук заметил, как она прикусила губу, срывая струп.

– А с юга? – тихо спросила она.

– Посланец был голый, – поддержал Тупица.

– Племена Поясницы не ходят совсем уж голыми, – мотнул головой Талал. – И темнокожие они, как вы. И еще в татуировках.

– А еще они – паршивые дикари, – добавила Чудовище. – Им Домбанга и не найти, куда уж там атаковать.

– Я подразумевала не племена Поясницы. – Бьен чуть запнулась. – Еще дальше к югу…

Все взгляды обратились к ней. Мотылек, подлетев слишком близко к светильнику, обжег крылышки и забился на столе.

– Ты что, о Менкидоке? – помолчав, спросил Рук.

– Менкидок, – с угрозой в голосе повторил Мышонок.

Чудовище разорвала затянувшуюся тишину смехом.

– Вы бы себя послушали, полудурки! – Она шумно глотнула квея и снова залилась смехом. – В Менкидоке пусто.

Бьен, подняв брови, обернулась к ней:

– Не знала, что ты там бывала.

– Мне и незачем там бывать, сука драная. Я сколько раз пивала с матросами, наслушалась рассказов. Там сплошь безлюдные дебри.

Рук не смотрел на Чудовище. Он наблюдал за Талалом. Солдат, обводя пальцем округлость своей гири, обдумывал какую-то мысль.

– На побережье пусто, – наконец заговорил он. – По крайней мере, на северо-восточном побережье. О других частях материка нам ничего не известно.

– Неужто кеттрал не все знают? – хмыкнул из-под шляпы Тупица.

– Составить карту пытались, – ответил Талал. – Вообще-то, неоднократно.

– И что? – заинтересовалась Бьен.

– Обратно никто не вернулся.

Рук вылупил глаза:

– Разве птицы?..

– Птицы не способны пересечь экватор, – покачал головой солдат. – Организм не выдерживает. Они и домбангскую жару едва выносят.

– А на кораблях ваши долбоклювы не пробовали? – поинтересовалась Чудовище. – Как все люди?