Пепел Нетесаного трона. На руинах империи

– Пробовали, – ответил Талал. – Впервые – больше ста лет назад. Последний раз, пожалуй, в прошлом поколении. Говорю же, никто не возвращался.

Чудовище повела глазами.

– Ты еще скажи, что моряки не брешут – все это свинячье дерьмо насчет проклятий, чудовищ и безумия.

– Безумие худо-бедно объяснило бы, – нахмурился Рук, – почему они вываливаются нагишом на арену и прилюдно гадят на чужих богов.

– Что-то нас далеко заносит. Я читал сообщения о нескольких малых рыбацких и китобойных поселениях, удержавшихся в Менкидоке на северо-западном побережье, но от них досюда пара тысяч миль, притом через весь континент. С центральными областями ни связи, ни торговли не бывало уже… – Талал помолчал и тряхнул головой. – Да никогда не бывало. На Пояснице никто оттуда не появлялся. Аннур держит там гарнизон, но обороняться ему приходилось только от местных племен.

– Да откуда бы он ни явился, – перебила Чудовище, – с какой бы стати нацелился на Домбанг? Есть места подоступнее. Не каждый город торчит посреди гребаной дельты Ширван.

– Домбанг совершенно одинок, – напомнила Бьен.

– С тех пор как мы порвали с Аннуром, – кивнул Рук, – никакая империя его не защитит, войска с другого края света на помощь не придут.

– И все равно взять его непросто, – отметил Талал.

– «Ваши боги будут пресмыкаться, – тихо проговорила Бьен. – Он уже сейчас ведет на них охоту».

– То есть… что? – спросила Чудовище. – За этим обалденным трупом маячит компания охотников на богов?

– Охотники на богов! – негромко присвистнул Мышонок.

– Да, – согласился с ним Рук. – Звучит не слишком утешительно.

– Все равно, откуда он взялся, – покачала головой Бьен. – Но зачем вздумал нас предупреждать?

– Чтобы разуверить народ, – предположил Рук. – Запугать.

– Чтобы запугать народ, устроили бы что-то более зрелищное, – нахмурил брови Талал. – Взорвали бы что-нибудь. Или сожгли. Побольше огня и крови. А вот так просто показать себя и умереть…

– Первый-то не умер, – напомнила Бьен. – Кем бы или чем бы он ни был. Тот бедолага на арене был всего лишь его вестником.

– Да… – Чудовище закатила глаза, – это мы уже проходили. Попробуй не сбиваться на хер. Наш солдатик говорит, что таким жалким посланцем народ не прижучить.

– Возможно, нет. – К Руку волной прилива подступило воспоминание. – А может, этот Первый – вроде рассветной гадюки.

Тупица чуть приподнял шляпу, в образовавшуюся щелочку устремил взгляд на Рука.

– Рассветной гадюки? – повторил Мышонок.

– Это еще что за хрень? – последней откликнулась Чудовище. – Рассветная гадюка?

– Змея из дельты. Вблизи города их не увидишь – не знаю уж почему. Она в цвет рассветного неба – оранжевая с розовым.

– Как поэтично!

Рук пропустил насмешку мимо ушей.

– Она ядовита, но яд не обездвиживает и не убивает – во всяком случае, не с первого укуса. Голодная змея кусает несколько раз подряд и тем быстро приканчивает добычу, но чаще укусит раз и отползет. Жертва бьется, катается по земле, вопит, если у него есть голос. Укушенного гадюкой ягуара в тихий день слышно за мили. К животному собираются падальщики, выжидают, а после обгладывают скелет.

– Зачем убивать, если не ешь добычу? – спросил Тупица.

– Не ради еды, – ответил Рук. – Если гадюка не голодна, она на крик приманивает себе пару.

– Сомневаюсь, – проговорила Чудовище, – чтобы командующий какой-то там армией явился к нам в поисках жарких объятий.

– И я сомневаюсь, – признал Рук, – но суть та же.

– Напомни еще разок, в чем там суть? – насупился Талал.

– Почти все живое, будь то змеи, ягуары или люди, все время сражается, чтобы выжить. Ягуар не бросит добычу – она нужна ему, чтобы насытиться. Полководец не тратит солдат зря, потому что солдаты ему нужны. А для рассветной гадюки, – Рук покачал головой, – это не важно. Она убивает просто так. Для этой змеи убитые ею и сама бессмысленность убийства – все равно что для птицы яркое оперение.

Долгое молчание прервала наконец Чудовище.

– Гадская хрень, но смысл в этом есть. – Она повернулась к Мышонку. – Помнишь, как мы выбирали, который дом грабануть?

Мышонок медленно склонил большую голову.

– По помойкам.

– Оценивай людей не по тому, что они хранят, – пояснил из-под шляпы Тупица, – а по тому, что выбрасывают.

– Этими дурнями Первый и впрямь разбрасывается, точно мусором, – согласился Талал.

– А значит, – мрачно заключила Бьен, – ему нет дела, запуганы мы или нет. И знаем ли о его появлении. И готовимся ли к его приходу. Пусть мы даже уничтожим его войско – ему плевать. Он так силен, что ему просто на это плевать.

* * *