Пепел перемен, Том 4: Ни богов, ни королей

— Булыжник разлетелся вдребезги, будто запущенная в стену бутылка! Я упросил его величество щедро вознаградить алхимиков, а сам велел им приготовить столько этого состава, сколько они успеют. Они трудились днями и ночами, и вот — у нас почти дюжина бочек этой замечательной сус… суст… субстанции! Мои верные осадные инженеры доставят эти бочки прямиком к стенам Пламенного замка, и, как бы они ни были крепки, взрыв разрушит их до основания! Если всё выйдет, как задумано, метательные машины нам даже не пригодятся, а значит, сведём на нет потери как наши, так и Дракенталя. Наука на службе военного искусства!

Эббен Гальн слушал с нескрываемым восхищением, Карлу же было немного обидно, что не он додумался до такой изящной идеи. С другой стороны, к нему никто и не обращался.

— Я думаю, — продолжал сир Амрен, горделиво выпятив челюсть и вскинув тяжёлые брови, — в будущем нам совсем не понадобятся боевые маги. Они слишком своенравны и непредсказуемы. Кто знает, что взбредёт в голову человеку, обладающему столь огромной силой? А если он ослушается приказа, что тогда? Конечно, меткая стрела или острый меч утихомирит любого зарвавшегося волшебника, но перед этим он успеет положить множество хороших людей и поставить под угрозу всю военную кампанию. То ли дело машины, запускающие разрушительные снаряды туда, куда захочет человек. Всё, что связано с ними, можно просчитать и измерить. Такие механизмы не станут сомневаться, не взбунтуются и не обернутся против союзников. Хах! Последнее даже представлять смешно! — лорд плеснул вина в кружку, и тут же осушил её.

Карл не стал спорить, но был убеждён, что осадная машина справится далеко не с любой задачей. Должно быть, лорд Амрен, сведущий в военном деле, и сам об этом знает, а все эти громкие слова происходят лишь от того, что он совершенно не умеет пить.

— Вы ведь здесь с племянницей, Карл? — неожиданно спросил командующий. — Зачем же потащили девчонку на войну?

— Она сама решила пойти со мной, — ответил алхимик. — Не захотела отпускать старика одного на войну.

— Решила? Не захотела? О боги! Как бы вы ни были стары, Карл, вы всё-таки мужчина, а она женщина. Неужто вы не могли просто велеть ей оставаться в Энгатаре?

— Я слишком люблю свою племянницу, чтобы приказывать ей.

— Вот так они на шею и садятся… — задумчиво проговорил рыцарь, глядя на дно пустой кружки. — В любом случае, бабе на войне не место. Если только это не девки из маркитантского обоза для ублажения солдат.

— При всём уважении, сир Амрен. — вдруг вмешался Гальн. — А как же сёстры милосердия, что выхаживают раненых? К тому же Риенна прекрасно показала себя как полевой врач и моя помощница. Уверен, если она будет продолжать в том же духе, то станет прекрасной врачевательницей. Не станете ли вы отрицать полезность врачей в военном деле?

— Ну, сёстры милосердия… — рассеянно проговорил лорд Амрен. — И всё равно над ней стоите вы, господин Гальн. Вы мужчина, вы указываете, что делать. И это правильно! Без ваших указаний она наверняка бы напортачила, а в таком важном деле как врачевание — это недопустимо. Да и не только там… Они ж без нас места себе не находят и забивают голову всякой чушью. И притом не только себе! Орнтона вырастила моя сестра, её муж, болван, погиб на охоте, когда мальчишке не было и двух лет. И уж на что сестрица моя умнее и решительнее многих баб, а всё же без отца парень должного воспитания не получил. Шестнадцатый год, а мальчишка еле держится в седле! А что до владения оружием, он не одолел бы даже в стельку пьяного гоблина.

Орнтон сидел неподвижно. Ссутулившись, он смотрел в пол и не смел издать ни звука.

— А знаете, кем он хотел стать? Книжником! — выпалив это, сир Амрен рассмеялся и похлопал юношу по спине. — Упрашивал мать отправить его в Хельмгард, наукам учиться… Благо я успел взять его в оруженосцы. Военные походы и упражнения с оружием отлично выбивают дурь из мальчишеских голов. А если что и останется, я и сам выбью.

— Но почему бы ему не быть книжником? — осторожно спросил Карл. Орнтон поднял голову и уставился на алхимика взглядом, в котором читались страх и удивление. Винс Амрен сурово взглянул на юношу и обратился к алхимику, прищурившись:

— Многих ли сыновей вы воспитали, Карл?

— Ни одного, сир Амрен.

— Тогда откуда вам знать, как из мальчика вырастить мужчину? Амрены — рыцарский дом. Наше дело воспитывать настоящих воинов, мужей с оружием, а книги — дело не мужское. Видели хоть одного книжника со шрамом? А ведь шрамы для мужчины — украшение. Пусть науками занимаются те, кому не нужно поддерживать славное имя дома. Такие занятия не закаляют ни тело, ни дух, а лишь расхолаживают и размягчают. Взять хотя бы моих дочерей…

Сир Амрен с тоской взглянул в опустевшую кружку и потянулся было к кувшину, как вдруг послышался странный звук. Не то гул, не то рёв где-то вдалеке. Командующий поставил кружку на стол и прислушался.