Пепел победы

Понятливо кивнув, Прошкин передал сообщение дальше. Кругом виднелись фигуры бойцов, расползающихся в стороны, слышался шорох движения, треск сучка, легкое касание налетевшего ветерка, далекое журчание водопада и тяжелое дыхание группника, завершающего подъем.

— Пришли, — сообщил Ефимов, глядя в раскрасневшееся лицо командира. — Точно по координатам, копеечка в копеечку.

— Блин, надо же! Думал не дотяну. Сдохну.

— Не ты один, — как мог, поддержал командира Ефимов, задумчиво поглядел по сторонам и добавил: — А ротного что-то не видать.

— Навигатор врет? — Иван достал свой и взглянул на экран.

Ошибки не было, цифры соответствовали полученным от Донбасса.

— Может, у ротного показания не совпадают с нашими? — Кострыкин с надеждой посмотрел по сторонам. — Иногда они метров на пятьдесят между собой не бьют.

— Здесь его нет, — заверил Ефимов, имея в виду ротного.

— И что делать?

— На связь выходить.

— А мы не могли ошибиться?

— Сейчас мы там, где есть, а координаты ты записал правильно, я стоял рядом, слышал. Давай, выходим на связь, уточняем. Может, они еще не подошли?..

— Да вроде бы уже здесь находились.

— Здесь — не здесь, чего гадать? Возможно, где-то рядом.

— Руслан, давай связь с ротным.

Что толку было толочь воду в ступе? Куда проще войти в связь и уточнить все у самого капитана.

— Байкал — Старцу, Байкал — Старцу, прием, — взывал Никишин к радисту второй группы, имевшей такой вот позывной Старец. Почему именно Старец, оставалось тайной даже для Ефимова. Возможно, это был намек на великовозрастность командира группы, или же имелся в виду его заместитель Петрович?

— Старец для Байкала на приеме.

— Старец, где ты находишься?

— Пусть сообщит свои координаты, — горячо зашептал Кострыкин.

— Сообщи свои координаты, прием.

— Пусть Донбасса позовет, — потребовал Ефимов, справедливо предположив, что узнать все у ротного будет гораздо точнее и, главное, быстрее.

— Позови Донбасса, Донбасса позови, прием. — Никишин замолчал и принялся ждать.

— На приеме. — Голос ротного ни с чьим другим спутать было невозможно.

Он тут же разразился бранью:

— Где вас носит, черт побери? Вы уже пять минут как должны быть здесь. Дай мне командира! Прием.

— На приеме, — обреченно, словно идя на Голгофу, отозвался Кострыкин.

— Ты где к хренам лазишь?

— Я на месте. — Несмотря на усталость группник говорил твердо.

Когда Иван чувствовал свою правоту, он мог спорить с кем угодно.

— Как на месте, если тебя здесь нет?

— Мы вышли точно по заданным координатам. — Лейтенант ухватил поданный ему блокнот радиста. — Тютелька в тютельку. Где вы?

— Какой хрен на месте, — начал было ротный, но затем словно споткнулся. — А ну еще раз повтори координаты!

Лейтенант так и сделал, а ответом ему была продолжительная тишина. Видимо, Кречетов что-то уточнял, проверял.

— Значит, так, у тебя сорок минут, жду по координатам… — Ротный назвал почти такие же, разница была только в одну цифру.

Для опытного Ефимова этого хватило, чтобы понять, что в первоначальном сообщении капитан перепутал квадрат по «игреку». Он обхватил лицо ладонями, сделал ими несколько круговых движений, стирая с кожи соль. Сергей привел мысли в порядок и поднял взгляд на группника, отрешенно шевелящего губами.

— Дай карту, — попросил прапорщик и заявил, когда она оказалась у него на коленях: — Если по хребту или вдоль него — пулеметчики не дотянут. Пусть даже придут, но моторы посрывают на фиг. Вот видишь ручей? — Группник кивнул. — Он идет почти прямиком к ротному. Можно было пойти по нему, но если нас зарисует кто-то умный и сидящий на хребте, то не отплюемся и Старец не поможет. Не успеет.

— Что ты предлагаешь? — Судя по всему, Иван на этот раз разгадал план своего зама.

— Я беру пулеметчиков и еще двоих самых уставших. Спускаюсь вниз и топаю с ними по ручью, ты с остальными идешь по скату хребта и прикрываешь нас сверху. Другого выхода не вижу.

— А если мы с кем замесимся?

— Вылезем и поможем.

— Тогда топаем?

— Топаем, — согласился Ефимов. — Примаков, ко мне обоих пулеметчиков, Жбанова и… — прапорщик задумался. — Ладно, все. Сам тоже идешь со мной.

Андрей, слышавший весь разговор командиров, согласно кивнул.

Короткий пятиминутный отдых восстановил силы, и когда четверо бойцов начали спуск, Ефимов, возглавлявший их, не ощущал прежней безмерной усталости. Если бы не боль в коленях, каждый раз усиливавшаяся на спуске и давно ставшая привычной, он вообще чувствовал бы себя отдохнувшим.

Прямо под ногами громко шумел водопад. Речка, падающая с пятиметровой высоты, билась о камни, разлеталась брызгами и вновь собиралась единым потоком. Она осыпалась на черный уступ огромного каменного монолита длинным языком русла, пропадавшего в глубине разнокалиберных камней. Налетевший ветерок принес влажную, освежающую прохладу. Выбрав место поположе, Ефимов начал осторожный спуск.

— Аккуратнее. — Подошва ботинка коснулась скользких, как лед, стенок каменного мешка. — Не спешите. — Прапорщик запустил пальцы свободной руки в трещину, удержался, переступил.