Пепел революции

— Наш план и сложен, и просто одновременно, но дуболомы Врангель и Алексешенко его не поймут. Знаете поговорку «за деревьями не видно леса»? Вот так и они не видят. Сильные, но глупые. Кстати, вы в курсе, что единственного талантливого генерала, которого мы действительно опасались, вдобавок к тому, сильного чародея, Слащева, сняли в фронта и отправили в тыл? Да-да, он теперь не воют в Таврии, и не являет чудеса во главе кучки оборванцев. Вы думаете, что Врангель просто из зависти удалил безумного и блистательного генерала из армии и отправил в почётную ссылку? О, если бы вы знали, насколько там тонкая операция была. Все было сработано идеально и оба ни о чем даже не догадались. Даже ваш любимый Алексешенко совсем в своем чародействе погряз и не понимает, что это — лишь вишенка на тортик, а основное в другом. И теперь единственный, кто мог нас остановить — живет частным образом в доме на берегу моря. И у белых не осталось даже минимального шанса закрепиться в Крыму. Ладно, не суть. Я вам могу рассказать, если хотите, но потом сотру вам память. Сами понимаете, порядок.

Кильчевский кивнул.

— С моей памятью и так все печально, поэтому, еще одно заклятие вряд ли повредит.

Фрунзе по-доброму улыбнулся.

— Ну-ну, не переживайте. Вы не поверите, как часто в бурях выживают маленькие лодочки, когда гигантские линкоры идут ко дну. Авось, и вам повезет. А чтобы еще больше вас заинтересовать, могу сказать, что если все получится успешно, то наши высокое руководство будет очень довольно, а там недалеко и от восстановления.

— Для меня не надо пряника, достаточно кнута. Кнута, что если я откажусь, то попаду в руки ЧК, а это последнее, о чем я мечтаю. Скорее, я даже буду искать Беляева, чтобы он меня особо извращенно уничтожил.

— Ладно, времени мало. План такой: вы вернетесь в Крым и придете к Алексешенко. Честно признаетесь, что попались и свое задание не выполнили. Что враги, то есть красные, то есть, красные, знали кто вы и привели к Фрунзе, который предложил сделку личному ему. У него два пути: или он его примет, и Гражданская война быстро закончится, или не примет, разочаруется в вас и забудет. И тогда время для второго акта.

— Есть и третий путь. Он просто уничтожит меня, как букашку.

— Вы какой-то пессимист, — с укором сказал Фрунзе, — так вам будет тяжело задание выполнить. Надейтесь на лучшее. Он мог вас убить не моргнув глазом уже сотню раз за последние полгода, но почему-то не сделал этого. Убить от вас всегда успеет, но вы не того масштаба фигура, чтобы лишний раз про вас думать. Нет, уверен, он просто забудет о вас. А когда мы разберемся с поляками и вообще, на западном фронте и займемся Крымом, то вы нам немного поможете. Ведь лишнюю кровь проливать никто не хочет, а я особенно не хочу проливать русскую кровь. Надо нам объединиться, а не бить друг друга.

— Вы хотите, чтобы я стал предателем?

— Евгений Яковлевич, вам ситуация абсурдной не кажется? Вы предали нас, бежали к белым, потом снова у нас, скоро будете снова у белых. И не хотите стать изменником? Я немного запутался, а предать врага преданного по его заданию — считается предательством или нет?

— Похоже, у меня нет выбора. Придется сотрудничать.

— По большому счету, да. Или сотрудничать, или погибнуть.

— Я согласен.

Фрунзе молнией метнулся к нему и у самого носа сильно хлопнул в ладоши. В глазах потемнело и вспыхнули звезды. Кильчевский провалился в какую-то бездну, куда с криком падал и пытался с помощью простейших заклинаний сделать хоть что-то. Не помогало. Он почувствовал себя мелкой щепкой, которую могучий ветер мотал по всей Вселенной, а потом бросил в какую-то зеленую галактику. Затем крик заполнил все вокруг и дикий ужас, что что-то пошло не так.

Кильчевскому показалось, что все зло, все плохие вещи, которые случались с ним, сейчас соединились в этом мгновении и застыли навсегда в его памяти. Но и тут же всплыли хорошие, добрые моменты. Детство, прогулки с братом, работа, радость, близость с женщинами. Оксана. О ней он в последнее время забыл, и было не понятно, это просто время сглаживает его потерю и усталость последних недель, или стирание его личности происходит гораздо быстрее, чем он думал.

Вдруг перед ним, далеко в космосе, но прямо напротив лица, всплыла отвратительная морда старика. Беляев. Он рассмеялся мерзким пронзительным голосом, а когда отдышался, то подмигнул:

— Здорово мы в том доме похулиганили? Что молчишь, Женечка, язык проглотил?

— Ты не убил нас там, хотя мог. Почему?

— А кто сказал, что я хотел тебя убить? Я и сейчас хочу этого больше всего на свете!

— Так почему?

— Я тебя сохранил. Знал, что совсем близко находятся наши, и скоро начнется бой. И вот совсем не хотелось, чтобы тебе в голову прилетела шальная пуля. Кому нужен дохлый герой?

— Значит, ты меня спас от смерти.

— Можно и так сказать, но в основном я хотел с тобой поиграть. Посмотреть, на что ты способен. Трюк с зеркалом ловко придумал. Я вообще не думал в эту сторону, а ты молодец.