Пепел революции

Вдруг мягкий негромкий голос прозвучал под потолком со всех углов и обрушился на них:

— Да, Евгений, почему не расскажешь своему спутнику?

Колков заверещал совсем по-женски и начал стрелять в разные стороны. Когда патроны кончились, он еще долго нажимал на курок, пока уставший Кильчевский не подошел, и не забрал у него оружие.

— Георгий, держи себя в руках. На, спрячь пистолет, тебе он тут не понадобится.

Но тот был в абсолютном ступоре, зубы стучали, а глаза бешено вращались во все стороны.

— Ч… ч… что это было?

— Это один нехороший человек. Он когда-то понес тяжелое наказание из-за меня и теперь мне мстит, а ты просто попался под руку. Ты не бойся, держись поближе ко мне, когда может и выживешь. Он не имеет право меня убить.

— А ты уверен в этом? — снова издевательски прозвучал Голос.

— Послушай меня, Георгий, — приблизившись вплотную к есаулу прошептал Кильчевский. Это место… как сказать… тут не все материально… здесь не работают законы нашего мира, но здесь все реально, на что способно твое воображение.

Но тот, кажется, совсем не слушал Кильчевского, а только не останавливаясь крестился.

— Где мы?!

— Понятия не имею. Может, в голове этого плохого человека, может в другом мире, а может и вообще в Абсолютном ничто.

— Все мимо, Евгений, — прозвучал голос, явно борясь со смехом. Стареешь, брат.

— Эй, ничтожество!-крикнул, наконец, Кильчевский вверх. Кто бы говорил о старости, сам одной ногой в могиле.

Раздался смех, смешанный с какой-то горькой ноткой.

— Тут ты прав, но я, по крайней мере, помню, что умираю, а ты еще не забыл?

И снова раздался смех, в котором отчетливо слышались нотки безумия.

— Смотри, — обратился он снова к Колкову, который, на счастье, начинал отходить. Тут все реально, вернее, реально до тех пор, пока ты уверен, знаешь это. Например.

Кильчевский моргнул, и рядом появилась тачанка с тремя бойцами. Они налаживали пулемет и куда-то целились.

— Или, например…

Зал заполнился водой и в ней стоял огромный океанский крейсер со всем экипажем. Люди в изумлении таращились по сторонам и показывали на них. Через мгновенье все исчезло.

— Не бойся, это обычный мир, совсем, как наш, только с другими законами. Ну, или вот…

Вокруг них появились несколько обнаженных женщин сказочной красоты, которые принимали неприличные позы, изнывая от вожделения мужских объятий.

— Да, тут бывает весело, но сейчас не тот случай.

Женщины исчезли.

— Попробуй ты. Вряд ли тебе придется что-то делать, но бросить так тебя я не могу. Попробуй вообразить… не знаю… кирпич!

После нескольких мучительных минут у Колкова начали получаться самые простые предметы. Наверное, для более сложных вещей ему не хватало или практики, или воображения. Скорее второе.

Наконец, они двинулись дальше. Шли довольно долго, когда Кильчевский обернулся, то увидел, что есаул ведет за собой на веревочке маленького козленка.

— Ты чего скотину мучаешь, отпусти.

— Это пока мое лучшее творение, я не могу просто так стереть его, — с улыбкой ответил Колков. И вообще, я так устал, надо отдохнуть.

— Тут ты прав. Сядем, мне нужно подумать.

Появились небольшие красивые коврики, куда живо пристроились есаул с козленком. Кильчевский сел по-китайски и начал левитировать, совсем невысоко от пола.

— Матерь Божья! Тут и летать можно?!

— Можно, но тебе нет. Разобьешься еще. Потренируйся пока… вообрази помидоры и арбуз, только не мешай мне.

Прошло довольно большое время в тишине, а ничего не происходило.

Снова раздался голос сверху:

— Ну что, предатель, не получается придумать выход? В тот раз в Одессе тебе дико повезло, но сейчас лимит удачи исчерпан. Может оживить ситуацию, как думаешь?

Посреди зала появились огромные шлюзы, за которыми плескались миллионы тонн воды. Наверное, Голос решил утопить их.

Кильчевский моргнул, и уже створки шлюза были обвиты гигантскими цепями, каждая гораздо больше человеческого тела.

Вдруг вода за створками начала переливаться и растекалась бурлящим потоком по полу. Кильчевский моргнул еще раз, и под ними появилась какая-то жидкость, наподобие нефти или жира, которая образовала на поверхности бурлящего потока некий остров. Теперь в водах откуда-то поднялись хищные акулы и крокодилы и ринулись к их хлипкому островку. Но и тут Кильчевский дал достойный ответ. Он образовал циклон и понизил в его эпицентре температуру до жесточайшего мороза. Поток постепенно стал замерзать, а хищники становились сонными и один за одним исчезали и тонули в глубине.

Голос опять прогремел по всему залу.

— Какой же ты скучный, Женечка, даже поиграть не хочешь. Ладно, ты пока занимайся своим умственным онанизмом, а я подумаю, как с тобой еще поиграть.

— Евгений, — боязливо прошептал Колков. У меня козленок превратился в козлотигра. Это нормально?

Тот не смог сохранить серьезный вид и ухмыльнулся.

— Здесь нет ничего ненормального. Если твой разум это представил, значит, оно существует. Ты представил козлотигра, хоть на долю секунды, но представил, и вот, вуаля!

— Так это рай?

— С чего ты взял? — удивился тот.

— Ну, все, что мы представим, здесь возможно.

— А ты точно себе можешь представить, что такое рай?