Пепельная Луна

У нее закружилась голова от нахлынувшей нежности, от того, что она снова стала папиной любимой дочкой. Он быстро говорил ей что-то, но Кате это было неважно. Издалека до нее доносились обрывки фраз: «Ты пойми, мне и в голову не могло прийти то, что Надежда подумала. Да как бы я посмел… И тут она в комнату вошла… слова не дала сказать, побелела как полотно. Когда увидел, что она взяла стакан… больше всего я за тебя испугался. Ты же такая ранимая, такая маленькая…»

Отец взял ее за плечи, она увидела вблизи знакомое с детства лицо и мгновенно поняла, что на самом деле никогда не забывала его. Хранила в памяти, но не могла открыть запертую дверцу к запретному образу. Она заметила глубокие морщины на лбу отца, много мелких морщинок вокруг глаз, которые как-то потускнели, как будто выгорели на солнце, появились коричневые старческие пятнышки над переносицей и возле носа. Это был постаревший отец взрослой девочки Кати.

– И когда твоя мама сказала, – продолжал он, – что именно для тебя будет лучше, чтобы мы расстались, я поверил ей и сдался, перестал вам звонить. Потом перестройка началась, институт наш развалился, я уехал в Америку на два года, ну а когда вернулся, получил «тортик» в виде Марины. Она ведь и правда караулила меня с тортом на лестнице, а я был одинок и никому не нужен…

– Ты мне, мне, мне всегда был нужен! – прошептала Катя и порывисто обняла его за шею. Теперь они были почти одного роста, а в детстве он всегда казался ей великаном.

– Папа! Папочка, я люблю тебя.

– Неужели ты можешь простить меня?

– Да! Да-да-да! – и Катя закружилась в своем клетчатом пальтишке посреди Арбата, запрокинув голову и подставляя лицо веселым снежинкам. Такая маленькая и счастливая.

– Катя, чего ты задумалась, – мать тронула ее за рукав. – Смотри, снег пошел! Рано-то как…

Большая серая туча, принесенная ветром с севера, насупилась и уронила на город первые крупные снежинки. Они смешивались с горячими слезами и тут же таяли на щеках, как во сне.

Катя бросила горсть земли в могилу и отошла на полшага. Работники слаженно замахали лопатами, желая поскорее справиться, потому что их ждал следующий заказ. Вскоре могила превратилась в небольшой снежный холм. Красные гвоздики казались на нем каплями крови, разбрызганными по белой скатерти.

Надежда взяла Катю под руку. Они постояли еще в той тихой снежной тишине, которая не требует слов, и медленно пошли по аллее. Сквозь пелену набирающего силу снегопада справа на них смотрела с маленькой фотографии над своей могилой Аня Грувер, и снег шелестел: «Девочки, бедные мои девочки», – и заметал следы живых, которые приходят прикоснуться к вечности в царство мертвых и всегда возвращаются.

Эпилог

Белоснежная яхта стремительно летела в лазурную даль. Катя стояла на верхней площадке и смотрела на бесконечную синеву, раскрывающуюся ей навстречу. Берег остался далеко позади, и казалось, что в мире теперь есть только слившиеся воедино море и небо.

Подол светлого Катиного платья развевался на ветру, словно маленький парус, помогающий яхте рассекать голубое пространство.

Одной рукой она придерживала соломенную шляпу с широкими полями. Синие атласные ленты, украшавшие шляпу, как бешеные бились на ветру. Ощущая полное единение со скоростью и ветром, Катя испытывала ни с чем не сравнимый восторг. Все ее тело стало частью стихии, и совсем по-новому зазвучали в памяти слова всем известной песни: «Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь».

Вот он какой, этот миг между прошлым и будущим! Вот она – вместившаяся в один миг настоящего жизнь.

Катя чувствовала себя бесконечно счастливой и такой легкой, как в детстве. Все обиды, разочарования, страх не так понять или остаться непонятой, одинокой, обманутой растворились в прошлом так же легко, как исчезла земля, на которой она еще недавно стояла, выискивая глазами яхту «Helene», на которой ей предстояло семидневное путешествие из Средиземного моря в Атлантический океан.

В апреле из Франции ей позвонил Оноре де Монтиньяк. Он увлеченно рассказывал о своих профессиональных планах, вежливо осведомился о ее делах и заодно обмолвился о недавнем путешествии на яхте.

– Катя, я только что вернулся из потрясающего путешествия на яхте моего друга Джорджа! – еще больше оживился архитектор. – Если вы захотите провести отпуск на великолепной частной лодке, я могу составить вам протекцию и представить капитану как свою хорошую знакомую из России. Уверен, он будет рад взять вас на борт!

– Спасибо, Оноре, – искренне поблагодарила его Катя, – я уже и забыла, когда была в отпуске.

– Когда вы примете решение, сразу дайте мне знать. Яхта настолько хороша, что гости записываются на год вперед.

А почему бы и нет, подумала Катя и тут же написала письмо Оноре с благодарностью и подтверждением своего согласия.

«Давно я не была во Франции. Соня вовсю помогает Тимуру готовиться к поступлению, самое время мне отправиться в отпуск».

Большая волна разбилась о левый борт и окатила Катю с ног до головы. Она рассмеялась, подставляя лицо под новые брызги.

– Я вам не помешаю?