Пьер-Жан Беранже. Песни; Огюст Барбье. Стихотворения; Пьер Дюпон. Песни

Тирана нет, — пришла пора
Вернуть нам милости двора.

Мы с нетерпеньем ждем известья

О том, что с завтрашней зари
Псам Сен-Жерменского предместья
Откроют доступ в Тюильри.^{11}Тирана нет, — пришла пора
Вернуть нам милости двора.

На нас ошейники, в отличье

От массы уличных бродяг;
Понятно: луврское величье
Не для каких-нибудь дворняг!
Тирана нет, — пришла пора
Вернуть нам милости двора.

Тиран нас гнал, пока был в силе,

Пока в руках его был край,
И мы безропотно сносили
Его любимцев жалкий лай.
Тирана нет, — пришла пора
Вернуть нам милости двора.

Но склонны прихвостни к обману, —

Ох! нам ли этого не знать?!
Кто сапоги лизал тирану —
Ему же пятки стал кусать!
Тирана нет, — пришла пора
Вернуть нам милости двора.

Что нам до родины, собачки?..

Пусть кровь французов на врагах, —
Мы, точно блох, ловя подачки,
У них валяемся в ногах.
Тирана нет, — пришла пора
Вернуть нам милости двора.

Пусть в торжестве теперь минутном

Джон Булль^{12} снял с Франции оброк,Кусочек сахару дадут нам,
И будет кошкам кофеек!..
Тирана нет, — пришла пора
Вернуть нам милости двора.

Вот в моду вновь чепцы и кофты

Ввели для женщин в Тюильри;
Не позабудь, о двор, и псов ты:
In statu quo[10] нас водвори!
Тирана нет, — пришла пора
Вернуть нам милости двора.

За эту милость обещаем

Все, кроме глупых пуделей,
На бедняков бросаться с лаем
И прыгать в обруч для властей!
Тирана нет, — пришла пора
Вернуть нам милости двора.

Лучший жребий Перевод В. Курочкина

^{13}

Назло фортуне самовластной
Я стану золото копить,
Чтобы к ногам моей прекрасной,
Моей Жаннетты, положить.
Тогда я все земные блага
Своей возлюбленной куплю;
Свидетель бог, что я не скряга, —
Но я люблю, люблю, люблю!

Сойди ко мне восторг поэта —

И отдаленнейшим векам
Я имя милое: Жаннетта
С своей любовью передам.
И в звуках, слаще поцелуя,
Все тайны страсти уловлю:
Бог видит, славы не ищу я, —
Но я люблю, люблю, люблю!

Укрась чело мое корона —

Не возгоржусь нисколько я,
И будет украшеньем трона
Жаннетта резвая моя.
Под обаяньем жгучей страсти
Я все права ей уступлю…
Ведь я не домогаюсь власти, —
Но я люблю, люблю, люблю!

Зачем пустые обольщенья?

К чему я призраки ловлю?
Она в минуту увлеченья
Сама сказала мне: люблю.
Нет! лучший жребий невозможен!
Я полон счастием моим;
Пускай я беден, слаб, ничтожен,
Но я любим, любим, любим!

Боксеры, или англомания Перевод М. П. Розенгейма

^{14}