Перебеги меня. Современная проза

– Не надо, ты просто разбуди его… – она опустила глаза к спицам, – А там Миша приедет. Даша с тобой пришла?

– Да, – ответил я и вышел.

На кухне я налил из трёхлитровой холодной банки две большие кружки молока – себе и Дашке, отрезал с двух сторон от краюхи белого хлеба горбушки и сел на скамью. Минут через пять появилась Дашка в повседневном своём льняном наряде.

– Ну? – спросила она меня.

– Да… – ответил я, – Сейчас пойдём. Поедим вот только…

К деду мы подошли с разных сторон. Жучка, по приходу из леса, сразу спрятался в конуру.

– Ты будишь, а я подхватываю, – инструктировал я Дарью, та понятливо кивала, – Только не сразу буди, а медленно…

Я встал позади деда, а Дашка стала что-то ласково ему говорить, гладить по лицу и тянуть за руки. Дед открыл глаза, и я сразу схватил его за подмышки.

– Внучки мои! – радостно и со слезами проговорил он, начиная заваливаться на правый бок…

Раздался автомобильный гудок – приехал дядя Миша…

***

Мы с Дашкой стояли среди лопухов, за околицей позади огорода. Впереди простиралось заросшее сорняками поле, за которым снова в гору начинался лес.

– Не переживай ты так, – Дашка хрустнула ногами по лопуху и встала передо мной, – Есть вещи, которые намного хуже…

А я всё никак не мог посмотреть ей в лицо – мне было стыдно за деда, поэтому рассматривал свои грязные сапоги, коленки.

– Саш… Сашка… – она потеребила меня за рукав рубашки, – Посмотри на меня… – она схватила меня за локти, – Посмотри на меня!!!

Столько дерзости было в голосе этой девчонки, что я нехотя поднял глаза.

Она стояла передо мной, но не такая, которую я ожидал увидеть, судя по голосу. Одна нога стояла на другой, а голову она склонила себе на плечо как сова, так, что волосы каменным водопадом летели вниз. Ладошками она крепко, неотрывно держала меня. Глазами она словно выпивала то, что безостановочно звенело у меня внутри:

– Это хорошо, что ты чувствуешь боль за других. Это не стыдно…

Столько мудрости было в словах этой девочки, что меня пошатнуло, а она улыбнулась и, так же улыбаясь, прижалась лицом к моей груди. Я тоже обнял её. Так мы и стояли среди лопухов.

***

9 августа, собственно – мой день рождения.

Я знал, что этот день будет тяжёл, но не предполагал, что дни до него окажутся не легче. 6-го, ночью дед в 12 поднял меня с лежанки. Он был уже полностью одет.

– Тихо! – было первое слово, что он сказал, – Одевайся! – было вторым.

Когда я оделся и вышел во двор, то почувствовал всю свежесть летних ночей… Дед молча указал мне на стену сарая. Прислоненные к ней стояли отцовский карабин, его же шашка и пластунок.

– Стегай, быстро, – велел дед.

С карабином я ошибся – он был не отцовский, калибр другой.

– Что мы здесь? – спросонок спросил я.

– Подранок ушёл с соседнего участка к нам… – ответил дед, – Подсумок я тебе собрал, поедим по дороге.

– Понял, батя… – спросонья я назвал деда "батей", но он только кивнул:

– Не зевай только и держись за мной справа. Его браконьеры подранили, они могут по следу идти.

– А кого ранили? – спросил я для интереса, так как целиком надеялся на деда.

– Лосиху ранили, … – закончил дед нецензурным выражением.

Он обнял меня за плечи:

– А сейчас слушай, внуча. Подранка добить – это не долго. Надо посмотреть, не идёт ли кто за ним. А это будут браконьеры. Наши оставили следы подранка на своём кордоне, дальше не пойдут, понял?

– Не понял, – честно ответил я.

– Дурак! – дед звонко стукнул меня тесниной в лоб, – Браконьеров нужно взять! А наши без выстрелов не подойдут!.. Ладно. Что я говорю – делай не думая. Если что – два выстрела, пауза, ещё один. И жди. Понял? Понял?

– Ясно… – я, как учил дед, проверил обойму, ствол, количество магазинов, в уме сосчитал выстрелы.

– Я тебе в левый карман еще 10 штук положил, – добавил дед, – Пошли. Ты на Аннушке…

Рядом у коновязи стояла ещё одна лошадь. К ней пошёл дед.

– Чья это?

– Это Яруш, Дима Мелех на нём приехал, сейчас сам пешком ушёл в залёг перед самыми кормушками. Лосиха, скорее всего, туда пойдёт.

– Веди, дед, – попросил я уже с Аннушки, – И потом буди раньше, быстрее спряжём.

Дед оглянулся на меня, сверкнув глазом:

– Добре…

К кормушкам в этот раз пошли совсем уж большим медленным кругом. На шеи лошадям на семушках надвесили мешочки с ячменём, чтобы не шумели.

Дед смотрел следы, я смотрел вокруг.

– Тихо, стой… – вдруг сказал он, – Назад уйдём, давай. Вот след. К кормушкам. Один след. За ним никого. Тихо…

Мы отступили от следа метров на пятьдесят. Встали.

Вдалеке булькнул выстрел.

– Мелех подранка застрели…– Не успел дед договорить, как слева и прямо булькнули яркие фонарики выстрелов, и щепа от дерева рядом со мной  брызнула в сторону.

– Уходим, – сказал дед, – Нам намекнули. Сейчас мы должны это принять…

Потом, когда я спросил его "почему"?, он ответил, что браконьеры могли нас убить. Но не стали. А значит, мы их знаем.

***

Утром, 9 числа на уазике приехала бабуля Зина – мамина мама. Её привёз местный участковый, расшаркиваясь и неестественно улыбаясь.

Она деловито обошла двор, одобрительно покачала на пальце дедово ружьё.