Перебеги меня. Современная проза

С дедом она как-то разговаривала без слов… Хотя, со всеми остальными очень громогласно, почти грубо.

– Это кто? – едва выйдя из комнаты, испуганно спросила меня Даша.

– Это моя бабушка… – сокрушённо ответил я. Даша притаилась.

Потом приехала мама с отцом и дядей Мишей и привезла с собой торт и два комплекта школьных учебников – для меня и для Даши. Тортов, с учетом того, что и Даша тоже торт делала, становилось два.

Дед притащил разделанного барана, дядя Дима – феле из лося. Дашкин отец, Сергей Макарыч – просто шашлык (у него "полосатик" попал в браконьерский капкан). Обычные рис, картошка, запеканка остались бы как всегда на пути Бабы Маши и Даши.

Если бы не баба Зина.

Она сразу отстранила всех, распределив каждого по областям и номерам. Дядя Дима и дядя Миша – лось, дядя Сережа и отец – кабан с яблоками, Сама баба Зина – кролик с картошкой… дядя Коля – салаты и т.д.

Еще баба Зина потребовала организовать празднование  на свежем воздухе… Мы с мужиками вытащили из ближнего сарая длинный стол. Соорудили лавки, прибив гвоздями к поленьям оструганные доски.

Дашку уже успела притянуть к себе моя мамка: она причесала ей волосы, заплела в тугую косу, успела прижать к себе и сказать: "Как же мне не хватает такой дочки!" Потом они, пошептавшись, ушли в Дашкину комнату.

Я один остался без дела, но бабуля Зина прогнала меня в баню умываться, а потом переодеваться в костюм:

– Уши помой! – строго велела она, – И руки хорошо, а то грязь из-под ногтей уже лезет.

Я умылся, переоделся в свой городской костюмчик, "мыкнулся" было помогать, но отовсюду был выпровожен, поэтому до вечера оставался наблюдателем, разве что самовар приготовил и помог тарелки расставить с чашками. Дед посмеивался, глядя на мои мытарства.

Отец, пошушукавшись с мужиками, нырнул в сарай. Через некоторое время, принюхавшись, баба Маша махнула рукой:

– Уже и пробу сняли…

– Пускай их! – усмехнулась баба Зина. Тут уж мычи – не мычи, рычи – не рычи… Лишь бы до поры не упали.

– А вот и мы! – прозвенел весёлый мамин голос. Кто был во дворе, обернулись. На широком крыльце стояла улыбающаяся мама и еще какая-то девочка. Что-то в ней было от Дашки, но в первые секунды я засомневался.

Ведь Дашка – это Дашка, даже в том сером платье она оставалась Дашкой, хотя и не очень привычной.

– Сашка! – велела мне мама, Иди сюда!

Я подошёл.

– Знакомься, это Дарья!

Я наклонил голову, приветствуя. Девочка в ответ сделала лёгкий кивок. Конечно, это была Даша, но они что-то сделали с её лицом, причёской и …всем остальным, я не говорю про белое воздушное платье и синий легкий шарфик, бантом завязанный на голове.

Дашины волосы тоже были уложены каким-то пушистым бантом, но их длины хватало, чтобы локоны скатывались аж до локтей. Брови Даши стали тоньше, заострённее, что придавало лицу загадочный вид. Только что я заметил, что глаза у неё не просто синие, а с каким-то морским зелёным отливом, а ресницы – длинные и, наверное, мягкие. Вместе с нарисованными стрелками они создавали ощущение некой печали… Дашкин острый носик куда-то исчез, его очертания стали сглаженнее, серьёзнее, да и в целом овал лица стал более округлым, совершенно не напоминая прежний. В ушах, по крайней мере я видел одно ухо, – бирюзовые серёжки, от чего взгляд казался темнее и ярче. Даша выглядела значительно взрослее.

Подтянулись дядя Миша с Сергей Макарычем.

– Доча, это никак, ты? – хмыкнул Макарыч.

– Да, папа… – девочка снова сделала поклон, а дядя Миша поднял большой палец вверх.

– Пошли, девочка, – мама свела Дашу со ступенек, и они пошли помогать резать салат, оставив меня стоять, переваривая увиденное.

Я понял, что таких красивых девочек я ещё не видел… Но ведь это Даша! Обычная наша Даша!!! Я не понимал, что произошло.

***

Праздновали уже под вечер. Стол был сногсшибателен. Мы с Дашей и бабушкой Машей пили лимонад и разные компоты. Поднимали тосты… Но что можно пожелать пацану, которому только что исполнилось 12 лет? "Учись", "Слушайся старших", "Не делай того, о чем пожалеешь…"…

Мужики пошли курить, женщины затянули песню…

– Эх, столько еды пропадёт… – сокрушалась баба Маша.

– Не пропадёт, – утешала её баба Зина, – Съедим ещё. А что не съедим, разберём.

Мы с Дашей объелись и пошли прогуляться по дороге до белой поляны.

Белой поляной мы называли небольшую делянку, заросшую небольшими лопушками, которые ночью поворачивали свои листочки вверх внутренней, светлой стороной, что в свете растущей Луны выглядело впечатляюще. Казалось, что вся поляна светится ровным фосфорическим светом.

Я шёл рядом с Дарьей и понимал, насколько я ещё совсем не знаю этой девочки. Я-то думал, что Дашка – что Дашка? ничего нового, всё известно, и всё ясно. Оказалось, что ничего не ясно, словно я заглянул в колодец и за гладью воды не увидел дна. А ведь там, под гладью – целый подводный мир, никому не известный…

Я шёл и исподтишка разглядывал Дашу. Мне хотелось взять её за руку – действительно ли это наша Даша, но я не решался. За какой-то час она превратилась в незнакомку, и я не мог понять причины этого.