Перед стеной времени

Не нужно искать страх в первобытности. Гораздо более осязаемые его проявления найдутся в многочисленных слоях как мифического и магического, так и исторического мира, особенно в современности. Тому есть множество причин. Тот, кто сегодня бесстрашен, должен быть очень силен. В прежнем изобильном мире, где жизнь не ведала ни границ, ни бережливости, страха было меньше, чем во времена, наступившие после того, как землю распорол первый плуг, а жилище обступила первая ограда, – ничто не может быть очевиднее. Рем перепрыгнул через городскую стену и за это был убит Ромулом – вот один из путей гибели свободы.

У германцев бесстрашный дух прежней вольности сохранялся вплоть до великого переселения народов. Кто не боялся смерти, мог быть на короткой ноге с богами – «хорошо быть равным им»[65].

Повествования о том, как горстка норманнов высадилась на южный берег, чтобы завоевать город или основать государство, напоминают песни Ариосто. Усмиренного человека, горожанина, охватывает ужас перед силой, еще не утратившей своей первоначальной нераздельности. Здесь кроется одно из отличий раннего германского государства от империи. Как бы то ни было, земля уже поделена. Присоединение территорий осуществляется путем отнятия, грабежа. Правда, нетронутые участки еще существуют: это преимущественно острова, такие как Исландия или Гренландия, где находят пристанище беглецы. Чтобы туда попасть, нужно пересечь море, а оно пока еще способно дарить прежнюю свободу и прежнее изобилие.

Процесс укрощения человечества повторяется в каждом отдельном человеке. Маленький ребенок живет в сказке, в мире первоначального изобилия. Став постарше, мальчик вступает в героический век, дух которого наполняет его игры, мечты, чтение. Когда он думает о море или о жизни среди индейцев, в нем говорит древнее стремление, воспоминание о довавилонском мире. Большой притягательностью для подростков обладают криминальные романы, где главный герой не полицейский, а преступник. Многие преступления, совершаемые молодыми людьми, имея экономическую окраску, по сути своей являются актами протеста. То, что преступник уже не обладает первоначальной свободой, но играет в заданных рамках, становится очевидным, когда он добивается власти. Между ним и государством царит полное взаимопонимание. Есть лишь одна свобода, способная дать отпор закрепившемуся порядку, – свобода поэта, который по этой причине не находит себе места в платоновском государстве.

84

В заключение отметим, что теория, согласно которой боязнь есть источник религии, представляет собой проблему не более проясненную, чем все наши острые вопросы. Ее неразрешимость – свидетельство высокой значимости.

С неменьшей убедительностью можно доказать, что религия возникла из радости – искры божьей, ведущей нас «в надзвездный край, где Неведомый витает»[66]. Мы, люди, всегда больше почитаем того, кого любим; за него мы охотнее «пройдем сквозь огонь». Сила, под влиянием которой мученики выходили на арену, чтобы бросить вызов императору и империи, была выше стоического бесстрашия. Это была радость, перед которой не мог устоять никакой ужас.

Примечательно, что многие боги имеют радостные имена или же имена, начинающиеся с торжествующего восклицания. Неоспоримо и другое: страх тоже рано заявил о себе и сформировал целую систему, подобную окраинным морям, отделившимся от свободного океана. Боязнью окрашен мир жертвоприношений и погребальных обрядов, она дает власть посвященным. Вероятно, именно те труды и затраты, с которыми были сопряжены проводы мумии в иной мир, побудили Гераклита, обладавшего ясным, по-утреннему свежим умом, заявить, что труп заслуживает меньшего внимания, чем навоз. Это высказывание имело педагогическую направленность. Сойдя в великое царство страха, Христос освободил людей от ужасающего ритуала.

Страх – атрибут воспитания. Он возбуждается и раздувается духом ограниченным и властолюбивым, благодаря чему всегда был piece de resistance[67] власть имущих – особенно сейчас, когда боязнь приобрела атмосферный характер.

Сидерическая периодизация

85

Употребляя слово «атмосферный», мы переходим от человеческих аспектов членения истории на большие отрезки к аспектам сидерическим. С этой точки зрения Земля – небесное тело, периоды жизни которого определяются космогоническими, геологическими и метеорологическими процессами.

Современные космологические теории стремятся построить динамическую модель мира, которая обладала бы невероятной протяженностью, однако при этом сохраняла бы пространственную и временную измеримость. Уже имеются четкие параметры, соответствующие сущности рабочего, одновременно динамической и точной. Немаловажная роль отводится взрыву – как в глобальном, так и в малом, как в отношении начала, так и в отношении конца.