Перегной

Девушки нигде не было. Пропала, как огневушка-поскакушка из сказки. Как русалка, закружила песней, заворожила, лишила на время рассудка, а потом отвела глаза и сгинула как и не было.

Ошалелый, я не сразу понял откуда пришел и как теперь выбираться. Осмотревшись, понял, что странные столбы, огораживающие площадку, это вовсе не столбы, а высокие пни когда-то росших здесь деревьев. Их будто кто-то гигантский переломил, как спички, на высоте около трех метров. Обломки стволов лежали тут же, на земле, почти истлевшие. Их явно стащили со стволов и уложили по краям площадки в правильный квадрат.

Все это напоминало скорее площадку для игр, какие любит обустраивать детвора в укромных парковых уголках для своих важных детских дел, если бы не относительная отдаленность от деревни. Да и обломленные на одном уровне, могучие деревья - это не каждому взрослому посильная работа.

Местечко было странным, но еще больше я оторопел, когда, оступившись, подался спиной назад. Спина моя уперлась во что-то холодное и заунывный жуткий гул вдруг завибрировал и взвился за моими плечами. Я инстинктивно вжал голову в плечи, закрыл ладонями уши и присел, ссутулившись.

Когда звук, истончившись, исчез в вышине я осторожно разжал уши, но все так и сидел, не вставая, боясь даже представить, что за жуткое неведомое нечто находится у меня за спиной. А за спиной было тихо. Я посидел еще, потом осторожно опустил руки к земле. Сзади не последовало никакой реакции. Я загреб в ладонь песок и, не оглядываясь, кинул его за спину, тотчас, в страхе, вжав опять голову в плечи. Крупицы песка ударились о что-то и покатились, шурша по этому неизвестному к земле. Звук был тихий, слегка гудящий, как будто сзади стояла металлическая бочка.

Ноги, между тем, затекали. Я осторожно протянул назад руку и попытался осторожно, кончиками пальцев, как оглаживают невесомый шелк, ощупать странную штуковину. Черт знает что промелькнуло у меня в голове за это недолгое время. Какие только догадки не успели родиться и умереть в моей бестолковой голове - от чудом выживших в здешних дремучих просторах динозавров, до шаманов с колдунами и реликтовых гоминоидов. А под рукой оказалась сталь.

Не в силах больше уже мучиться догадками и сомнениями я резко, по- лягушачьи прыгнул вперед и тотчас, как это делают в фильмах про спецназ, героически перекатился на бок. Наверное у меня получилось комично, потому что я услышал, где-то вверху, за скалой задорный хохоток. Ну погоди, певунья! Только разберусь, что это тут за фокусы.

Фокус оказался, между тем, презанятнейшим. За моей спиной торчала из земли вверх рельса. Но что это была за рельса. Она была перекручена в спираль из нескольких концентрических витков и немыслимо обвита непонятно как сплетенными обрывками арматуры и проволоки. И еще, почти по всей своей закрученной длине, от верху и до земли, она была разодрана вдоль, как полоска бумаги. Вдоль! При малейшем прикосновении вся эта конструкция и издавала мерзотный звук.

Невозможно было представить себе силу, которая бы создала эту чудовищную фигуру. Не хватало воображения, чтобы обрисовать себе образ обладателя этой безграничной мощи. И нельзя было, будь ты хоть трижды гений, понять смысла этого поступка. Это было чем-то невероятным.

Казалось, будто кто-то огромный, тысячекратно превосходящий всех известных мировой культуре великанов, забавляясь, крутил вокруг пальца пучок разнокалиберных проволочек, навивая, забавы ради, пружинку. А потом ему это надоело и он ее походя бросил. И вот она полетела-полетела, да и вонзилась, со страшной силой с неведомых высот в землю. Только такое я нашел всему этому объяснение. И оно было настолько же невероятным, как и все мною увиденное.

Первый испуг прошел. Теперь я был не то, чтобы напуган, но как-то мне все это не нравилось, что ли. Не по себе было мне. Я не находил объяснения странному месту. В общем, надо было выбираться отсюда, да поразузнать обо всем в деревне. Я стал было озираться, чтобы припомнить тропку, по которой сюда пришел, как вдруг опять услышал тот же задорный хохоток.

- Эй, ты где? - крикнул я.

- Э-в-де - издевательски, как будто передразнивая, отозвалось эхо.

А хохоток опять прозвучал по-над верхом невысокой скалки. Ну погоди, певунья, - решил я и устремился по вьющейся меж деревцев тропке наверх. Когда я вылез таки наружу, сто раз сам с собой обсудив, что нужно бросать курить, певуньи и след простыл. Мелькал между деревьев, удаляясь, цветастый сарафан.

- Настя, спасибо, крикнул я. Спасибо за все. За уход. За жизнь. За песню.

Я крикнул, в надежде что Настя меня услышала. Потому что догнать ее все равно бы не смог. А удачно начавшийся день непонятных "открытий чудных" продолжался самым презанятным образом.