Перегрузка

Ним знал, именно поэтому опытный судья по административному праву покачал головой несколько минут назад, посоветовав молодому председательствующему не снимать с обсуждения спорный вопрос Бердсонга. А еще О’Брайен объяснил, что такие адвокаты, как он, участвуют в деле от имени ходатаев, высказывают меньше протестов на такого рода слушаниях, чем в суде. «Мы стараемся возражать только против того, что вопиюще ошибочно и подлежит исправлению в протоколе». Ним подозревал, что возражения О’Брайена в ходе устроенного Бердсонгом перекрестного допроса с участием Эрика Хэмфри преследовали в основном цель его успокоить, хотя президент и без того не больно-то желал появляться на слушаниях. Ним был уверен, что, когда придет его очередь давать показания и проходить перекрестный допрос, рассчитывать на помощь О’Брайена ему не придется.

— Давайте вернемся, — продолжал Дейви Бердсонг, — к тем огромным прибылям, о которых мы говорили. Вспомним о том, как все это складывается на счетах, которые потребители выплачивают ежемесячно…

Еще целых полчаса руководитель «Энергии и света для народа» продолжал свой допрос. Он задавал наводящие вопросы в отрыве от реальных фактов, кривлялся, как клоун, стараясь внушить слушателям мысль о том, что главной целью проекта «Тунипа» являются сверхприбыли, во имя которых компания и стремится к получению лицензии. Ним заключил про себя: хотя обвинение ложно, его частое повторение по рецепту Геббельса дает эффект. На него, без сомнения, клюнут средства массовой информации и, возможно, даже отнесутся к нему с доверием. А это и является одной из целей Бердсонга.

— Благодарю вас, мистер Хэмфри, — сказал председательствующий, когда президент «ГСП энд Л» спустился со свидетельского кресла. Эрик Хэмфри кивнул в ответ и с явным облегчением покинул зал. Затем вызвали еще двух свидетелей от «ГСП энд Л». Оба являлись специалистами-инженерами. Их показания и перекрестный допрос ничем примечательным не отличались, однако растянулись на целых два дня, после чего слушания были отложены до следующего понедельника. Ним, которому выпала главная роль в изложении концепции «ГСП энд Л», окажется на свидетельском месте, как только слушания возобновятся.

Глава 9

Три недели назад, когда Руфь напугала Нима, заявив, что собирается на время уехать, Ним считал вполне вероятным, что она передумает. Но этого не произошло. И вот теперь, в пятницу вечером, когда слушания по проекту «Тунипа» были отложены на выходные, Ним оказался дома один. Еще до отъезда Руфь отвезла Леа и Бенджи к своим родителям, которые жили на другом конце города. Договорились, что дети будут находиться у Нойбергеров до самого возвращения Руфи, как бы долго это ни продлилось. Руфь говорила об этом весьма туманно, даже не намекнув, куда и с кем отправляется.

— Я уезжаю. На неделю, а может быть, и две, — сказала она Ниму несколько дней назад.

Зато о какой-либо неопределенности по отношению к мужу говорить не приходилось. Оно было однозначно холодным. Казалось, что в душе она приняла какое-то окончательное решение, и теперь ей оставалось реализовывать задуманное. А вот что это было за решение и как оно скажется на нем самом, Ним понятия не имел. Сначала он внушал себе, что вся эта история не может его не беспокоить, но вскоре с грустью обнаружил, что ему безразлично. По крайней мере он не сильно переживал. Поэтому Ним не очень-то возражал, когда Руфь объявила, что сделала все, что наметила, и в конце недели уезжает. Ним отдавал себе отчет в том, что ему несвойственно было пускать вещи на самотек. Он по натуре был склонен быстро принимать решения, планируя свои действия заранее. Это качество принесло ему признание и успешное продвижение по службе. Но теперь, когда речь шла о его семейных делах, он испытывал какое-то странное нежелание что-либо предпринимать, а может быть, и трезво взглянуть на реальное положение вещей. Он уступал инициативу Руфи. Если она решит бросить его, чтобы затем подать на развод, что выглядело бы вполне логично и естественно, он не стал бы сопротивляться и даже отговаривать ее от этого шага. Однако он не намерен проявлять инициативу. По крайней мере пока. Когда Ним — это было не далее как вчера — спросил Руфь, готова ли она обсудить положение, создавшееся в их семье, она сказала:

— Мы с тобой только воображаем, что женаты. Мы даже не говорили об этом. Но думаю, что надо бы… Вероятно, когда вернусь.

— А чего откладывать? — спросил Ним.

— Нет, я дам знать, когда буду готова, — ответила она деловым тоном. И все.