Перекрестки судьбы

– Мразь! – крикнул Стас и прыгнул на бывшего друга, выкидая со всей силы кулак вперед, в это срамную, ухмыляющуюся морду… Тот ожидал такого развития событий и уклонился, потом схватил Стаса за шкирку и резко оттолкнул от себя. Ноги у того по инерции ушли вперед, а корпус завалился назад. На голову обрушился атомный взрыв, будто раскололся череп, и все его содержимое растеклось по бетонному полу, в глазах потемнело: стоило огромных усилий чтобы «собрать их в кучу» и разглядеть сквозь пелену, как довольный Савелий заливается смехом, потешаясь над провалом Стаса. Новая волна негодования нахлынула на парня. Превозмогая боль в голове, он вскочил на ноги, и тут же чуть снова не упал. Его мотнуло в сторону, и вновь пришлось приложить усилие, чтобы «взять управление телом в свои руки». Других определений мозг не находил. Стас просто желал наказать обидчика, проучить… или просто ревновал?

– Не понимаю. – Голос Савелия странным образом блуждал вокруг, то приближаясь, то отдаляясь. Стасу казалось, будто кто-то забыл подкрутить настройку громкости, или забарахлил некий прибор в голове, ответственный за звук. – И что они в тебе находят? Ну… девчонки? Почему липнут именно к тебе? Почему я, как ни стараюсь, остаюсь без их внимания? Что в тебе такого?

– Я… никогда… – начал было Стас.

– Ну? Что? Что? – подзадоривал Савелий, но Стас не отвечал, потому что сосредоточился наконец на бывшем друге, увидел, как тот расслабился, и вновь бросился на него, сжимая яростно кулаки.

– Прико… – только и успел сказать Савелий, когда кулак Стаса обрушился на его челюсть. Сава не успел отшатнуться, и второй кулак догнал его челюсть с другой стороны. Потом первый добавил, уже сминая остатки защиты, и плотный Савелий грузно упал на пол.

– Прикольно, – кряхтя от боли, произнес он снизу и медленно поднялся. – Я и не думал, что это так больно.

Тоненькая красная струйка стекала с его губы на подбородок, улыбка сползла с его лица, губы сжались в тонкую линию, а глаза прищурились – теперь в них играл чистый адреналин, а излишний блеск показывал, насколько Савелий раззадорен или разозлен.