Перекресток дорог.Книга 1

Мигачев как-то весь вытянулся, чувствуя свою изоляцию. Боясь провала задуманного им предательства, он вдруг согласился с предложением Никиты Кабанова созвать совещание на завтра и обещал подготовить к нему некоторые дополнительные данные о силах, готовых немедленно поддержать восстание.

Никому и в голову тогда в Комитете РСДРП не приходило, что В.Г. Мигачев — один из пробравшихся в социал-демократию провокатор. А ведь он, выйдя с явочной квартиры после встречи с Кабановым, переоделся в штатское и помчался к жандармскому полковнику Попову, замещавшему Зейдлица.

Тот выслушал донесение и в сильном возбуждении потребовал:

— Восстание должно быть начато обязательно сегодняшней ночью в тот именно час, о котором вы нам сообщили раньше. И сигналы должны быть те же. В случае нарушения моего приказа, Мигачев, я не завидую вашей судьбе… Ну, чего еще вам? Идите! И к Зейдлицу можете не заходить. Наше решение общее…

— А если перенести срок восстания на несколько часов? — робко спросил Мигачев. — Я боюсь, что если прорвусь немедленно к сигналам, меня разоблачат и…

— Ха-ха-ха! — раскатился Попов угрожающим смешком. — Неужели вы думаете, что за срыв наших планов мы изберем для вас менее жесткое наказание, чем ваши товарищи изберут, если узнают о вашей провокаторской деятельности? Вот что, идите и действуйте, пока еще есть у вас возможность… Тысячу рублей получите немедленно, как только покончим с восстанием. Нами все подготовлено к его подавлению, к изоляции. И мы, конечно, соблаговолим отметить ваш труд, если…

— Слушаюсь, — рабски поклонился Мигачев и вышел на улицу.

…В двенадцатом часу ночи Мигачев явился с особо секретным паролем к Борису Мельникову.

— Городской комитет РСДРП и военная организация РСДРП, — сообщил он, — решили никакого совещания не проводить, чтобы не тратить время и не упускать момент для восстания. Мы только что возвратились из Комитета с Никитой Кабановым. Я вот двинул к вам, Никита на катере отплыл к верным революции кораблям. Он приказал передать вам, чтобы в условленный час был подан сигнал…

Мигачев лгал. Но лгал вдохновенно, вкладывая в эту ложь весь свой опыт провокатора, жажду получить тысячу рублей за предательство, чувство страха за свою жизнь на случай неудачи провокации.

Мельников поверил. Освещенные фонарями, затрепетали вскинутые им красные флаги над складами оружия и над батареями, нацеленными на дворец вице-адмирала.

Даже от намеченного залпа по дворцу Чухнина удалось Мигачеву отговорить артиллеристов. Он и в этом случае лгал:

— Никита Кабанов запретил залп, чтобы не было лишних жертв. Да и враги капитулируют при одной лишь угрозе артиллерийского обстрела.

Медленно наступал рассвет. Никто не приходил в склад за оружием, никто не заявлял о поддержке восставших артиллеристов.

Бездействие утомляло и гасило боевой дух, уверенность.

Начался ропот негодования. И вот тут неожиданно негаданно появились каратели. Одним из первых был арестован Борис Мельников. Потом сотни повстанцев оказались запертыми в казематах крепости, в камерах тюрьмы.

…………………………………………………………………………………

На экстренном заседании военного комитета РСДРП обсудили урок неудавшегося восстания артиллеристов, хотя и никто еще не имел доказательств провокационной роли Мигачева. Даже раздавались голоса уполномочить его вместе с Никитой Кабановым немедленно разъяснить на форте литеры "А", что гарнизон форта должен отказаться от выступления и сохранить свои силы до более подходящей обстановки.

— С Мигачевым я на форт не пойду! — категорически заявил Кабанов. — Если верите мне и доверяете, беру на себя единоличную ответственность за выполнение решения совещания. Пускаться же еще раз в бесконечные словопрения с Мигачевым, чье поведение вызывает во мне настороженность и протест, я не хочу и не могу, товарищи!

К моменту прибытия Никиты Кабанова на форт литеры "А", там уже успел побывать член городского комитета РСДРП Мигачев, хотя и совещание не дало ему полномочий на это посещение. Он заверил руководителей готовящегося восстания, что им будет обеспечена всесторонняя и полная поддержка и что не нужно слушать паникеров, напуганных неудачами более ранних выступлений…

Никиту Кабанова на форте встретили на этот раз с недоверием и даже недружелюбием:

— Что вы нас расхолаживаете?! — шумели на него со всех сторон. — У нас все готово к выступлению, и мы его отменять не будем. Ведь у нас непрерывная связь с кораблями. Как только на одном из них в Северной бухте грохнет сигнальный выстрел, мы начнем наше выступление. Клянемся жизнью своей, что отомстим царю и всем палачам и за очаковцев, и за севастопольских артиллеристов и за все неудачи в прошлом…

— Я требую, чтобы руководители социал-демократической группы форта прибыли на совещание представителей воинских частей и гражданских социал-демократических организаций! — заявил Никита Кабанов. — Там мы окончательно решим вопрос о дальнейших революционных выступлениях…