Перекресток дорог.Книга 1

— Мы заинтересовались одной личностью, — продолжал полковник. — Даже, признаться, навели некоторые справки, но… Нас постигло разочарование: в гостинице проживает студент, сын генерала, кажется, ваш знакомый. Никаких компрометирующих сведений нам не дали о нем. При встрече можете за нас принести ему извинения…

— О, нет, полковник! — отмахнулся Константин обеими руками. — Получить пощечину за чужую бестактность, извините, не в моей привычке…

— Странно, даже очень странно, логика ваших слов, особенно последних, совпадает с логикой хозяйки сего дома…

— Ваше высокоблагородие! — приняв боевую позу, взъерепенился Константин, — Я готов поддержать и свою честь, и честь Ольги Васильевны, так что…

— Ладно, ладно, прошу извинить меня за шутки, — снова сделался полковник смирным. Он попытался встать из кресла, заметив шелест платья за дверью. Константин тоже слышал шелест платья и решил, чего бы то ни стоило, не допустить полковника до двери, за которой должно быть была встревоженная затянувшимся переговором Ольга Васильевна. Но шелест мгновенно исчез, а полковник не успокоился. Правая его бровь вдруг ожила, задергалась, и он заговорил: — Загадочная эта личность, студент. Но мы его сцапаем. Мы уже…

Не дав полковнику договорить, о чем Константин пожалел, в скрипнувшую дверь просунул голову Леня.

— Константин Сергеевич, мы будем сегодня заниматься? — спросил он. Я уже давно подготовил книги, тетради и карандаши…

— Конечно, Леня, конечно будем, — с радостью отозвался Константин. Поклонившись полковнику, шагнул к выходу: — Извините, вашекородие! Служба меня обязывает. Надо зарабатывать на новую форму, а то ведь скоро каникулам конец…

— Ммда-ам! — кивнул полковник вслед уходящему Константину. — Думается мне, не призрачный, а натуральный живет и действует студент в Севастополе…

24. ЛАСТОЧКА

Черных Мария узнала о побеге Кабанова с товарищами из Севастопольской тюрьмы, когда приехала в Юзовку с очередной группой активистов РСДРП из Старого Оскола, а также из числа батумских беженцев, прибывших сюда в последнее время, чтобы разместить их в шахтах и спасти от арестов. Она сообщила юзовским товарищам о состоявшемся в Батуме суде над солдатами и о том, что 11 солдат приговорены к 20-ти летней каторге. Черных Мария прибыла в Юзовку, так как после ареста Федора Ширяева и третьеиюньского переворота размещением политических беженцев в Донбассе было поручено заниматься ей вместе с машинистом подъемной машины "Смолянского" рудника Николаем Гордиенко и слесарем Павлом Оболенцевым. Обсудив вместе с ними, что можно сделать в порядке помощи батумским товарищам, Мария с большим вниманием выслушала их восхищенный рассказ об искусстве, с каким удалось севастопольским боевикам РСДРП осуществить нападение на тюрьму и освободить товарищей, потом сказала:

— Я все же, товарищи, считаю, что и государственный переворот с установлением диктатуры Столыпина, и пролом тюремной стены в Севастополе при сохранении самой тюрьмы, и наши с вами трудности — все это следствия одной и той же причины: революция потерпела поражение. Вот и приходится нам лавировать, урывать кусочки успехов, чтобы поддерживать огонь надежд на лучшие времена. Но эти времена сами по себе не придут. За них надо бороться. Для борьбы же нужны люди. Мы должны, обязаны не только восхититься успехом севастопольцев, но и сами сохранять и умножать кадры революционеров. При этом не нужно бояться трудностей, не нужно гнушаться какой угодно работой. У нас и примеров много: первоклассный машинист паровоза Петр Иванович Шабуров не погнушался работать погонщиком на конном приводе крахмального завода. Хорошие каменщики — Иван Каблуков и Трифон Бездомный пошли к Луке Шерстакову пасти свиней и пахать. Это наш резерв, его надо беречь для будущих сражений. Нельзя не вспомнить о филологе Андрее Емельяновиче Першине. Поп Захар выдал его полиции, а мы — выручили. В Царицын переправили его в роли кочегара паровоза, а там устроили учителем в железнодорожной школе. А теперь он живет в таежном поселке Хандальский Енисейской губернии, выполняет задание партии.

Так чего же вы ссылаетесь, что у вас нет подходящего места для политических беженцев? Сами же сказали, что в шахты принимают сейчас без всяких документов…

— У меня есть предложение переправить часть беженцев в Кадиевку, — возразил Гордиенко. — Можно же вам установить связь Павлом Митрофановичем Шлейко. Он поможет вашим товарищам найти работу и в Горловке. Там, знаете ли…

— Бросьте вы, товарищ Гордиенко, упражняться в празднословии, — прервала его Мария. — В Горловке ничего не выйдет. После подавления там большого вооруженного восстания в декабре 1905 года и отправки на каторгу в Шлиссельбург пятнадцати руководителей восстания, организация РСДРП еще не оправилась, действительно не имеет возможности помочь нам. А с товарищем Шлейко я уже связалась, не ожидая вашего совета и отпихивания нас от себя…

Гордиенко выскочил из-за стола, начал почти бегом метаться по комнате, косматоголовый Оболенцев стыдливо угнулся над столом.

Мария некоторое время наблюдала за ними молча.